- Мистеру Хайнсу? — только и переспросила я.
Линдсей скромно опустила ресницы, и я не сдержала нервный смешок.
Что ж, может быть, моя госпожа и не разделяла всеобщей влюбленности в Элиаса Хайнса, — но ей хватало наблюдательности, чтобы заметить, что из-за одного только ее интереса помощник детектива готов на нарушение должностных инструкций. Линдсей же воспитывалась в лучших традициях аристократических семей и точно знала, когда и за какую ниточку нужно дернуть, чтобы получить желаемое.
Это едва ли тянуло на благородное поведение, но, кажется, было необходимо нам обеим.
В закуток для слуг при столовой я влетела взъерошенная и с набитым ртом: если бы леди Изабель потратила минутку, чтобы проведать подчиненных, я бы точно лишилась работы, невзирая на покровителей! Но хозяйка Мангроув-парка была занята тем, что давилась бройденскими тостами и изо всех сил делала вид, что ее ничуть не напрягает тема для застольной беседы, выбранная Линдсей, — иначе пришлось бы прервать диалог между дочерью и ее женихом. Я прислушалась — и прониклась невольным уважением и к манипуляторским талантам Линдсей, и к самообладанию леди Изабель, и к безразличной отстраненности лорда Эванса.
- …массовым жертвоприношением в канун зимнего солнцестояния, — увлеченно вещал Джейден, позабыв о полной тарелке. — Это самый короткий день в году, когда в Ньямаранге солнце показывается над горизонтом всего на четыре часа, и его называют темнейшим. Древние ньямарангцы верили, что бог-праотец отворачивается от их земли, утратив интерес, и устраивают грандиозное религиозное действо, чтобы привлечь его внимание. К слову, некоторые исследователи считают, что потери вайтонской армии при захвате императорского дворца были бы гораздо значительнее, если бы атака не была назначена на утро после зимнего солнцестояния: Императорские Когти традиционно принимали участие в танце Длинной Ночи наравне с жрицами-коломче, и охраной императора временно занималась дворцовая стража, из-за чего в дозоре оказалось меньше людей, чем обычно. Солада смогла проскользнуть мимо постов и открыла ворота.
Я подавила нервный смешок. Кажется, Джейден был способен вырулить к этой теме, даже если бы за столом принялись обсуждать финансовые сводки.
- Потрясающая выносливость! — подлила масла в огонь Линдсей, широко распахнув глаза, отчего ее лицо казалось заинтересованным и несколько наивным, но однозначно очаровательным.
Я поймала себя на мысли, что могла и поменьше усердствовать с компрессом от отеков, и немедленно устыдилась. Джейден, как ни крути, ее жених!
- Да, и Марион похожа на Соладу и в этом тоже, — белозубо усмехнулся «ее жених», не замечая, как разом поскучнела леди Изабель и с подозрением выглянул из-за утренней газеты лорд Эванс.
Вихрастый младший лакей с любопытством оглянулся на меня и едва не расхохотался. Я наградила его кислым взглядом и пожала плечами:
- Ты бы справился не хуже. Твои повседневные обязанности куда сложнее, чем двухчасовое позирование для фото.
Лакей повелся на комплимент и расцвел несколько кривоватой улыбкой, но я не обольщалась: забавляли его отнюдь не восторги по поводу моей выносливости, а то, что Джейден будто вовсе не понимал, насколько неуместны его слова, и отвлекать внимание от этого становилось все труднее.
На мое счастье, у леди Линдсей был талант возвращать беседу в условно пристойное русло.
- Планируешь сделать статуэтку Солады в темнейший день? — с великолепно сыгранным интересом спросила она.
Джейден сокрушенно покачал головой:
- Хотел бы, но едва ли статуэтка, изображающая кровавое жертвоприношение, будет пользоваться успехом у публики. Ты бы и сама не поставила такую у себя в гостиной, правда?
На этот раз смешок я не сдержала. Старомодная гостиная Эвансов, где весь интерьер строился вокруг цветочных узоров, диванных подушечек и легчайших драпировок, не вязалась со стилем ар-деко категорически, а уж если представить где-нибудь на изящном столике с гнутыми ножками «окровавленную» ивуариновую девицу в неглиже… воплощенный кошмар приличной леди и хозяйки, да и только!
- Но ты ведь делал как-то статуэтку раненного мужчины с мачете, — заметила Линдсей.
- Это другое, — покачал головой Джейден, как-то разом потускнев. — Это была статуэтка Натана Райта в образе героя из одного фильма, выполненная на заказ. Единственная в своем роде. Я никогда не планировал пускать ее в серию.
Я вскинулась и даже подобралась ближе к выходу в столовую. Линдсей ведь неспроста вспомнила эту статуэтку — ее делали специально для Саффрон Кроуфорд, в угоду ее легкомысленному увлечению кинематографом!..
- Вероятно, это и добавило ей ценности, — вдруг криво усмехнулся Джейден. — Ты слышала, что ее украли?..
— Украли? — переспросила Линдсей и неосознанно оглянулась на закуток для слуг — хотя из столовой он не просматривался, и уж она-то прекрасно об этом знала.
- Прямо из хранилища улик при Департаменте, — кивнул Джейден. — И ведь умудрился же кто-то! Статуэтка с постаментом почти полметра высотой, и постамент вдобавок пришлось делать массивный и широкий, иначе центр тяжести смещался — тестовый образец все время падал мачете вперед… а ведь все равно вынесли, и ни один дежурный ничего не заметил.
- Должно быть, в Департаменте нашелся истинный ценитель твоего таланта, — не без иронии заметил лорд Эванс, — раз уж не смог пройти мимо произведения искусства даже в хранилище улик.
Но Джейден ни на какую иронию не обратил внимания.
- Да какое там искусство? — искренне удивился он. — Простейшая поза, постамент без отделки. Всего ценного в статуэтке — материал, из которого она сделана.
- Разве это был не ивуарин? — насторожилась Линдсей.
Джейден со смущенной улыбкой покачал головой:
- Тело и голова выточены из цельной слоновой кости, одежда отлита из бронзы, а постамент выполнен из черного дезервийского мрамора. Мне показалось, что это куда уместнее для подарка на совершеннолетие Саффрон, нежели ивуарин и шпиатр.
Линдсей вынужденно согласилась. Дарить статуэтку из относительно дешевых заменителей — леди, чей отец держит в ежовых рукавицах всю торговлю слоновой костью в Ньямаранге? При всей социальной неловкости Джейдена даже он понимал, что это выглядело бы глупо.
- Погоди, — вдруг нахмурилась Линдсей, — а что статуэтка вообще делала в хранилище улик?
Я была вынуждена признать, что это чрезвычайно хороший вопрос. В той копии дела, что раздобыл для Линдсей мистер Хайнс, статуэтка не упоминалась ни словом, — а ведь все записи велись надлежащим образом, все улики были отсняты и описаны, а фотографии подшиты вместе с перечнем! Да еще та нестыковка с типом вскрытия и видом тела перед погребением…
Кажется, в Департаменте тоже было что-то неладно, и теперь идея сообщать мистеру Хайнсу о возможной связи между гибелью Нарит Аволокорн и леди Саффрон Кроуфорд уже не казалась мне такой хорошей. Мне определенно следовало затаиться и собрать сведения для папы, как он просил, а не выступать тут с самодеятельностью, втягивая в расследование губернаторскую дочь!
