История Файлин Аволокорн была печальна и предсказуема. Забеременев от клиента, она мигом потеряла позицию самой востребованной девушки в борделе, а потом и вовсе вылетела из заведения: гости приходили в «Лелаваади» развлекаться, и детский плач изрядно портил атмосферу. Его дражайшие гости и дома могли послушать.
Файлин с маленькой дочерью была вынуждена вернуться в общину коренного населения в деревушке Ратана под Мангроув-парком, где и сгинула в ориумной горячке. Кого бы бывшая «прима» ни называла отцом Нарит, девочка выглядела как чистокровная ньямарангка, что и позволило ей прижиться в консервативной общине. Спасли обычаи: среди коренного населения дети считались благословением — а благословение никто не бросит помирать от голода. Нарит воспитывали всей общиной.
И всей общиной отвернулись от нее, едва девочке сравнялось двенадцать.
Я догадывалась, почему. Первая кровь — и первый фамилиар — мигом выдали в ней ведьму. А уж ведьм в Ньямаранге благословением точно никто не считал.
Нарит оказалась на улице, и повторить бы ей судьбу матери, но дар, к счастью, открывал перед ней другую дорогу. В Свамп Холлоу жил народ попроще; здесь никого не волновала природа пророчеств, если они сбывались и позволяли элементарно не проигрывать в карты и кости. Кое-кто даже умудрялся сколотить небольшой капитал и с радостью покинуть болотистые трущобы, — но Нарит оставалась на месте, хотя наверняка могла последовать за благодетелями.
Наверное, она все же заметила, что становится сильнее у себя дома, и пользовалась этим.
Постепенно в разваливающейся хижине на окраине Свамп Холлоу стало собираться все больше людей. Администрация даже была вынуждена прислать наряд охранников правопорядка, но те быстро убедились, что единственной угрозой спокойствию горожан оказалась болтовня да ориум. Увы, ни за то, ни за другое уголовного преследования законом не предусматривалось. С Нарит провели профилактическую беседу, но что она из нее вынесла, так и осталось загадкой.
Близких друзей у ведьмы не было. Народ в хижине постоянно менялся: кому-то начинало везти, кто-то разочаровывался и больше не приходил. Сирил оказался самым стойким — его даже пометили в деле как наиболее приближенное лицо, но назвать вайтонского эсквайра женихом ньямарангской нищенки у машинистки не хватило духа.
Как бы то ни было, связаться с Сирилом у следователей не вышло, а другие посетители хижины не могли рассказать ничего значимого. Недоброжелателей у Нарит не было, обожателей — тоже. Она жила в четырех стенах, никому не переходила дорогу, общаться предпочитала исключительно с ньямарангцами, — а те не забывали рассказать друзьям о «настоящей пророчице». В последние месяцы в хижину даже заходили жители «чистой» половины Лонгтауна. Элиас не поленился навестить всех их, но ничего подозрительного не обнаружил: ни связей с правящей верхушкой, ни причин ненавидеть Нарит настолько, чтобы выставить ее обезумевшей наркоманкой, да еще посмертно.
Результаты вскрытия и вовсе заставили меня болезненно прикусить щеку изнутри. Анализы однозначно показывали, что Нарит пыталась отказаться от своей губительной привычки и даже умудрилась продержаться без наркотиков целую неделю, — а потом вдруг взяла и выкурила дозу, втрое превышающую смертельную.
Едва ли добровольно.
- Ужасная судьба, — тихо сказала Линдсей и печально покачала головой. — Кажется, я начинаю понимать, почему мисс Аволокорн так надеялась на явление спасителя. Должно быть, она чувствовала себя совершенно беспомощной и беззащитной.
Я вдруг вспомнила ловец снов в бывшем мамином домике на болотах и покрылась холодными мурашками.
Сирил плел узор так же, как и я, не оставляя отверстий. Нарит делала ловцы совершенно по-другому — с ходом для «вещих» снов. Только вот она была ведьмой, и ее сны действительно могли быть вещими — если она не позволяла своему дару проявляться иначе…
А в доме Сирила Нарит никаких снов не видела. И осталась беззащитной.
Если до этого я переживала, как будет чувствовать себя Сирил, с таким опозданием узнав о кончине единственной женщины, на которой ему действительно захотелось жениться, то теперь думала только о том, как бы скрыть от него подробности. Он-то ведь наверняка сплел ловец, чтобы порадовать Нарит!..
Вдобавок все заключения были оформлены на скорую руку, словно криминалисты спешили закрыть дело как безнадежное, дружно проклиная идеальный глазомер Джейдена и бульдожью хватку Элиаса: если бы не они, этот случай никто не стал бы рассматривать как убийство. В глазах «чистой» публики Лонгтауна Нарит Аволокорн была не более чем полусумасшедшей наркоманкой, и ее судьба никого не волновала.
А от дела, между тем, все отчетливее разило самым паршивым из возможных сочетаний: большая политика — и мелкое, пакостное ведовство. И если на первую часть я могла смело нажаловаться папе и действовать строго по его указаниям, то по поводу второй мне никто поблажек не даст.
Мужчины и ведовство сочетаются плохо. Они жаждут великих свершений и громких подвигов, а рутинная, нудная и бескорыстная забота о ближних их интересует мало. Боюсь, даже папа, получив в руки ведьмовской дар, в первую очередь озаботился бы глобальными переменами в Тайной Палате и Департаменте Безопасности, а мысли о насланных кошмарах у юной девушки или о задвинутых на дальнюю полку делах об убийстве наркоманки его не посетили бы вовсе.
Я сделала себе мысленную пометку все же доложить в Старый Кастл о последних событиях и своих подозрениях, но заранее смирилась с тем, что отныне я, кажется, сама по себе. При всем своем авторитете папа не может подшить в папку с делом историю о птичьей косточке в ловце снов, — а значит, мне придется наступить на горло собственной гордости и рискнуть своей репутацией, чтобы этого не пришлось делать ему.
- Мастер Джейден не звонил сегодня? — осторожно спросила я, заметив, что Линдсей смотрит в какую-то из записей остановившимся и слегка остекленевшим взглядом.
- Нет, — встрепенувшись, отозвалась она и отложила бумаги. — А что? Ты ведь говорила, что у вас возникли сложности и он, скорее всего, откажется от твоих услуг.
- Признаться, я рассчитывала попросить его об ответной услуге, — смущенно сообщила я. — Мастер Джейден хорошо разбирается в верованиях древнего Ньямаранга, а мне не помешала бы консультация.
Линдсей озадаченно уставилась на меня поверх рассыпанных по всему столу протоколов и рапортов.
- Тебе не помешала бы консультация о чем-то потустороннем?
Я нервно хмыкнула.
- К сожалению, к дару не прилагаются точные инструкции по использованию. Каждая ведьма составляет для себя свой собственный вариант, и, боюсь, ньямарангские мастерицы в этом плане могли отличиться совершенно неожиданным образом хотя бы потому, что им приходилось постоянно маскироваться… — я осеклась, озаренная нездоровой догадкой.
Что может быть проще, чем замаскироваться среди людей, от которых в любом случае ждут чего-то необычного, необъяснимого? Например, среди жриц, отмеченных самим Императором, благословленных богом-праотцом?..
