Поэтому мужчины, как это частенько бывает, берут его сами, по капельке вытягивая жизнь: из чужих фамилиаров, из обычных животных (а то и людей), и под конец — из самих себя, потому что, однажды ощутив привкус обманчивого всесилия, уже не могут от него отказаться.
Ведьмы колдунов предсказуемо не переносят. Помнится, с полвека назад их еще и убивать пытались, просто на всяких случай…
Мама, если задуматься, поступила с королем так гуманно, как могла. Но хватит ли ее терпения еще и на Сирила?..
- Так, — твердо произнес Элиас и все-таки достал пистолет из кобуры. — Пожалуй, я выслушал достаточно пьяного бреда. Бюро внутренних расследований я поставлю в известность о ваших подозрениях по поводу детектива Чаннаронга, но и дальше выслушивать оскорбления в адрес особы королевской крови не намерен. Руки над головой, оба!
Сирил ухитрился подчиниться с таким видом, словно делал помощнику детектива огромное одолжение.
- О благосклонности прекрасной леди вы уже позабыли, мистер Хайнс?
Элиас не дрогнул.
- Оскорбление Его Величества является преступлением вне зависимости от моих привязанностей. Руки, миз Марион!
Я тяжело вздохнула и неспешно подняла руки. В общем-то, из участка Сирил не сможет натворить дел, так что позволить арестовать нас, пожалуй, тоже выход…
Да кого я обманываю? Из участка он натворит еще больше, потому как там-то Чаннаронг покажется гарантированно!
Я дождалась, пока Элиас не подошел ко мне с наручниками, и, когда он коснулся моих запястий, негромко произнесла:
- Дай мне ключ, — и обернулась, не встретив никакого сопротивления.
Помощник детектива осоловело сморгнул — и вытащил маленький серебристый ключик от наручников, тут же уставившись на меня с собачьей преданностью. Сирил уважительно присвистнул:
- Чем ты его?
- Он пил со мной из одного стакана, — пробормотала я, расстегивая браслеты его наручников, — и, на твое счастье, поверил в предательство Чаннаронга и не слишком-то хотел нас арестовывать, иначе бы чары не сработали вовсе. Так зачем, говоришь, тебе нужен помощник детектива?..
- Я навел справки, — так туманно сообщил Сирил, что я невольно заподозрила его в связях куда хуже Лысого Ника, — и выяснил, что на сегодняшний день детектив Чаннаронг взял выходной. Вот совпадение-то, правда? Но дома его нет, и в участке тоже. У меня два варианта: либо вынудить Ника сотворить что-нибудь такое, ради чего старшего детектива немедленно выдернут на работу, — он выдержал эффектную паузу, позволив мне самой вспомнить, что Чаннаронг работал в убойном отделе, — либо вежливо попросить колдуна приехать ко мне. Правда, полагаю, телефонному звонку от меня он не обрадуется. А вот от своего протеже… — Сирил наградил задумчивым взглядом Элиаса, который так и стоял столбом, преданно заглядывая мне в глаза.
Я прикусила себя за щеку изнутри и дернулась от боли: кажется, в последнее время я делала это слишком уж часто.
- Хорошо, я могу приказать ему позвонить Чаннаронгу. Чар должно хватить еще на какое-то время, пока его желания не начнут расходиться с моими словами. Но что дальше? — я обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь. — Убить офицера при исполнении? Папа будет вынужден своими руками упрятать тебя за решетку. Я буду вынуждена упрятать тебя за решетку. Не говоря уже о твоих шансах самостоятельно справиться с опытным колдуном на его территории! Чаннаронг ведь знает, что ты придешь, он не мог не подготовиться! Особенно если ему нужна послушная марионетка… — я осеклась и планомерно осмотрела Сирила: от запыленных ботинок и черного комбинезона до легкомысленного серебристо-светлого вихра на макушке.
Обувь была старая, купленная еще в Трангтао: сбитые носы и стоптанные подошвы говорили сами за себя. Комбинезон, похоже, был частью униформы, которую выдавал работникам крематорий: присмотревшись, я заметила мрачноватый логотип возле левой лямки — черное пламя на черной ткани, сразу и не разглядишь. Мягкую футболку, потемневшую от долгой носки, я с некоторым трудом опознала как прошлогодний подарок от проходной девицы, в отношениях с которой Сирил продержался рекордные три месяца.
Но должно же быть что-то новое! Не может быть, чтобы колдун пустил в расход Нарит, не подстраховавшись и не подсунув Сирилу что-то якобы от нее, чтобы в случае необходимости перехватить контроль! Будь я на его месте, всенепременно вручила бы какую-нибудь безделушку или, на худой конец, подпоила заговоренным вином…
- Знаешь, я вообще-то вырос под присмотром потомственной ведьмы, — уязвленно напомнил Сирил, совершенно верно поняв причины затянувшейся паузы, — и в компании еще одной. Разумеется, я сжег все, с помощью чего меня можно было заколдовать!
Звучало внушительно, но я предсказуемо не прониклась: так уж сложилось, что сама я выросла под присмотром потомственной ведьмы — и в компании преизрядного лоботряса. Хоть и королевских кровей.
А еще у всей этой драматической эпопеи был какой-то сомнительный душок. Как будто… я выругалась и обреченно прикрыла глаза.
- Выкладывай, — потребовала я.
Сирил вопросительно изогнул бровь, но я только отмахнулась:
- Ты нарочно начал излагать откровенно самоубийственный план, чтобы я захотела вмешаться, — мрачно заметила я. — Значит, уже успел придумать что-то более действенное, чем атака в лоб, которая вдобавок подставит твоего нового друга, — я выразительно кивнула в сторону крематория, куда удалился Лысый Ник. — Выкладывай.
Сирил вздохнул и прикрыл глаза, собираясь с мыслями, а я снова выругалась так, что, услышь это Линдсей, я бы точно осталась без рекомендаций.
Сирил. Типичный Сирил.
Лоботряс. И манипулятор. Но, как обычно, с планом — даже если на первый взгляд он выглядит так, словно его кто-то выкурил…
Часть IV. Кожа из алебастра
…Сирил. Ключевое слово — Сирил.
Справедливости ради, именно ему я была обязана большей частью ярких (местами даже чрезмерно) детских впечатлений. Сама я была домашним, очень спокойным ребенком, который отцеплялся от маминой юбки исключительно ради того, чтобы влезть на плечи папе, и никаких приключений не искала. Мне нравились запахи на маминой кухне, стройные ряды баночек с мазями и отварами, за которыми всенепременно скрывались (уж я-то знала!) самодельные леденцы на палочках и коробка с песочным печеньем. Пусть помощница из меня была аховая, но вытащить меня из дома было непосильной задачей — для всех, кроме Сирила.
Первая попытка плавать, первый нырок за жемчугом, первый собственноручно разведенный костер, первые чары — неуклюжие, без ограничительного условия, продлившиеся каких-то несколько секунд… которых, впрочем, как раз хватило, чтобы воплотить в жизнь очередную сумасбродную задумку Сирила. Да что там, первое вино — и то я ставила бродить под его неусыпным руководством!
Мама, помнится, тогда голову сломала, куда девать столько паршивого уксуса. В любой затее за авторством дражайшего кузена всегда находились пострадавшие — в выигрыше неизменно оставались только мы двое.
