— Расскажете, что нужно делать? — спросил он, присаживаясь рядом — не слишком близко, не слишком далеко. Ровно на расстоянии вытянутой руки, с явным прицелом сократить дистанцию чуть позднее. — Никогда не позировал.
Я вежливо соврала, что в этом нет ничего сложного.
Потенциальную добычу звали Денисом, и он отчаянно стеснялся долгих прямых взглядов, но честно пересел в пятно света и замер, позволив мне наметить традиционную «летающую голову». Я болтала о пустяках, не давая повиснуть напряженной тишине, и через обещанные десять минут предъявила своему невольному референсу небрежный набросок с затертыми линиями построений.
— Я бы потом доработала на компе, — скептически повертев скетчбук, сказала я. — Вы не против, если я сделаю фотографию?
— А разве это не «немного не то»? — немедленно нашелся Денис.
Я одарила его пристальным оценивающим взглядом — и улыбнулась.
— Вы согласитесь позировать на полноценный портрет? Не сегодня, — быстро добавила я, оценив чрезмерно положительную реакцию на свой вопрос. — На сегодня у меня несколько другие планы. Да и… не стоит так торопить события.
Кажется, Дениса вполне устраивало такое развитие событий. Вряд ли он всерьез рассчитывал сегодня же попасть ко мне на кофе в постель, а потому уже собрался вежливо согласиться, но я застыла, загривком ощутив приближение меченого.
— Точно, парень, не торопи события, — с кошачьей ленцой растягивая гласные, поддакнул мужской голос из-за наших спин. — В могилу всегда успеешь.
Денис разом набычился, явно собравшись расставить все точки над «i», обернулся, медленно поднял взгляд, с каждым сантиметром становясь все менее и менее уверенным, — и в конце концов сдулся, как воздушный шарик. Пусть Итан и не умел производить впечатление, его габариты прекрасно справлялись и без правильной речи и стильной одежды.
— Надо предупреждать, что не одна, — раздраженно пробурчал Денис и испарился прежде, чем я успела что-либо ответить.
Я проводила взглядом его фигуру, какую-то поразительно неказистую по сравнению с Итаном, и сжала пальцами переносицу.
— И зачем тебе это понадобилось? — поинтересовалась я, не отнимая руки от лица.
— Жалко стало, — пожал плечами Итан, без приглашения приземляясь на скамейку рядом со мной. Я ощутила напряжение в лакированных досках таким специфическим местом, что вздрогнула и невольно вцепилась в чугунный подлокотник, в любую секунду ожидая характерного треска, — но его не последовало. — Молодой совсем. Почему вы никогда не охотитесь на каких-нибудь… — он неопределенно поболтал ладонью в воздухе, и я отчего-то засмотрелась.
Запытала бы Итана ради контактов его маникюрщицы, но что-то подсказывало, что если этот лось когда-либо и пересекался с мастерами индустрии красоты, то уж точно не ради их профессиональных услуг.
— Я не собиралась его убивать, — вздохнула я, — мне просто нужен был кто-то, кто пофотографировал бы меня в парке.
Итан, уже опасно стекший по спинке скамейки, упершись затылком в нагретые солнцем доски и вытянув длинные ноги поперек тропинки, замер и поднял голову.
— Не собиралась? — переспросил он с таким скептическим видом, словно застукал меня уже вцепившейся Денису в горло или, на худой конец, непринужденно полирующей большой зазубренный нож. — А почему тогда у него был такой вид, как будто вся кровь уже отхлынула к нижним мозгам?
Я одарила его укоризненным взглядом.
— Может, потому что я произвела на него впечатление? — предположила я.
Взгляд Итана сполз с моего лица на декольте, но, к его чести, не задержался.
— Именно этого я и опасался, — невозмутимо кивнул Итан. — Ваша братия умеет производить впечатление. Оглянуться не успеешь — а у тебя уже полгруди располосовано, и это еще в лучшем случае.
Я непроизвольно покосилась в ту сторону, куда удалился Денис, и передернула плечами.
Нормальный парень, в меру обаятельный, в меру осторожный. Но пометить его, сделать своим? Обречь на судьбу русалочьего мужа, чтобы родить живых детей?
Нет, не настолько он обаятельный. Просто Итану, справедливости ради, совершенно не за что любить нашу «братию».
— Вот видишь? Ты уже рассуждала, что лучший случай ему не светит, — легко расшифровал мою жестикуляцию Итан. — Для тебя ведь убить его — раз плюнуть… — он осекся. Уголки губ дрогнули в улыбке, и я подспудно догадалась, что пришло ему в голову, — та самая бутылка с мертвой водой, в которую я якобы плюнула.
— В самом буквальном смысле, ага, — поддакнула я прежде, чем он сам озвучил свою мысль. — А тут — ты, благородный рыцарь и спаситель, с какой стороны ни глянь. Беги, целуй свою принцессу. Поверженному чудовищу придется найти ей замену, чтобы не остаться без средств к существованию.
Но Итан вместо того, чтобы пойти и пропустить по кружке пива со спасенной «принцессой», опустил взгляд на мое декольте. Вполне пристойное (чтобы сделать «замочную скважину» непристойной, потребовалось бы несколько более солидное ее наполнение), но меня отчего-то обуяло непреодолимое желание отходить нахала скетчбуком.
— Ты действительно рассчитываешь найти приличного фотографа вот так, подцепив случайного мужика в парке? — недоверчиво поинтересовался он.
Я пожала плечами.
— В моем инстаграме нет профессиональных фотографий. Ни фильтров, ни ретуши. Я продаю не красивую картинку, а здравый смысл.
Судя по выражению лица Итана, он искренне считал, что вот здравого смысла-то мне и недостает — уже продала, видимо.
— А, да что тебе объяснять… — раздраженно отмахнулась я. — Брысь от меня, всех симпатичных мужчин распугаешь!
— Целее будут, — философски заключил Итан, не двинувшись с места. — Бутылка мертвой воды — и у тебя уже есть фотограф, если уж тебе не нужен профессионал.
Я беспомощно окинула взглядом парк. Одиноких мужчин поблизости не было вовсе. Сплошь счастливые отцы семейства да влюбленные юнцы с маниакальным блеском в глазах. На помощь от женщин рассчитывать тем более не приходилось: прекрасной половине человечества я не нравилась особенно.
— Литровая, не больше, — обреченно вздохнула я и вручила Итану чехол с фотоаппаратом.
В его лапищах массивная камера смотрелась не солиднее моего смартфона. Разве что на сей раз никакие акварельные ирисы не вносили нотку диссонанса — но с этим неплохо справлялся темно-бежевый чехольчик, от которого Итан поспешил избавиться.
— Что, яда не успела накопить? — поинтересовался он и тут же коварно щелкнул фотоаппаратом.
— Ты что творишь?! — праведно возмутилась я.
Посмеивающийся Итан предъявил мне экран фотоаппарата, откуда на меня с непередаваемым возмущением уставилась моя злая копия: вытянутые к вискам графичные стрелки превратились в ритуальный макияж темной ведьмы, каштановая волна волос растрепалась, и выбившиеся из укладки пряди вздымались надо лбом, словно под ними скрывались чертовы рога.
