В «Корону» я приехала на своем старом «Форде», который на фоне дорогих автомобилей выглядел, скорее, развалюхой, а не раритетом, как я себя убеждала. Швейцар смерил меня совершенно невозмутимым взглядом, пропустил внутрь.
— Я Екатерина Авдеева, — произнесла девушке-метрдотелю, которая окинула меня немного удивленным взглядом.
Видать, платье на мне было неподходящей ценовой категории. Но зато имя и фамилия что надо, потому что меня тут же повели аж в отдельный кабинет.
Постучав и услышав «да», девушка заглянула внутрь, где как раз в это время официант выставлял на стол заказ.
Я просочилась следом за метрдотелем, которая в это время сказала:
— Ваша гостья, Георгий Олегович.
Мужчина кивнул, а девушка вместе с официантом покинули кабинет.
— Да вы тут прямо король, — хихикнула я, подходя ближе.
— Я заказал для тебя, надеюсь, ты не сочтешь это наглостью?
— Что вы, что вы, — я даже руку к груди приложила, присаживаясь напротив него. — Только за честь приму.
— Не ерничай, — поморщился он.
Я взяла вилку и грустно усмехнулась. Надо же, помнит, что я люблю. Даже не знаю, мило это или как? Я стала с аппетитом есть. Когда еще в таком дорогущем месте окажусь? А готовят тут вкусно. Матвеев сидел, наблюдая за мной.
Когда я разделалась с рыбой и сделала глоток воды, Георгий Олегович вздохнул, кладя локти на стол.
— Кать, — сказал серьезно, я сразу напряглась. — Я понимаю, что у нас вышла некрасивая история. И я виноват в этом не меньше, чем ты.
Ну вот, я опять в чем-то виновата. Ладно, я сейчас сыта и мне не до споров.
— Но… Данила не может без тебя. Я думал, пройдет время, он успокоится. А с каждым месяцем становится только хуже.
— Вы к чему ведете? — все же спросила его, хотя уже догадывалась.
— Предлагаю заключить мировую.
Усмехнувшись, я откинулась на спинку стула, складывая на груди руки.
— Хотите, чтобы я к Даньке вернулась? — задала вопрос. Матвеев кивнул. Я отрицательно покачала головой.
Мужчина нахмурился.
— Кать, не надо упрямиться из принципа.
— Да нет никакого принципа, Георгий Олегович, — я принялась кромсать салфетку, откидывая на белоснежную скатерть маленькие кусочки. — Просто я не люблю вашего сына и никогда не любила.
Матвеев сжал челюсть, мотнув головой. Наверное, в который раз обвел жирную галочку напротив определения «продажная шлюха». Только объясняться у меня не было никакого желания.
— Ты же была с ним почти год… — начал говорить, я кивнула, перебивая.
— Ага, и даже чуть с вами не переспала в этот же год. Забыли?
И невинно глазками захлопала. Вот как он меня не пришиб, не знаю. Выдержка у мужика железная.
— Короче, — отрезал он, — Данила просил меня о помощи. Поговорить с тобой, убедить вернуться к нему.
— Ну скажите, что у вас ничего не вышло.
— Я ему уже сказал, что ты к нему возвращаешься.
Тут я изумленно захлопала глазами. Все-таки сумел выбить из колеи, а.
— Смею вас огорчить, Георгий Олегович, но этого не будет. Даже если вы меня по миру пустите, я к вашему сыну не вернусь.
— Вернешься, — спокойно заявил он, я только зло вздохнула.
Упертый баран. В голове закрутилось много слов, но все какие-то неподобающие. Потому, громко отодвинув стул, я встала.
— Я отойду на пару минут.
Матвеев молча кивнул.
Я шла по коридору, ища туалет и бормоча сквозь зубы все те ругательства, что крутились на языке. Ну какое он имеет право распоряжаться чужими жизнями? Вот так захотел, разлучил, захотел, снова свел. Я что, марионетка на ниточках? Может, Даньке нравится прыгать через кольцо по приказу отца, но я вот точно не собираюсь.
В туалете похлопала по щекам ладонями, смоченными водой.
— Ненавижу тебя, Матвеев, — выругалась-таки вслух.
Промокнув лицо салфеткой, выбросила ее в урну. Из кабинки выскочила официантка и проскользнула мимо меня, пока я продолжала ловить дзен. Нужно быть спокойной и непробиваемой. Вернуться и прямо сказать, что он не имеет никакого права вмешиваться в мою жизнь и тем более к чему-то принуждать. Потом спокойно и с достоинством удалиться. Вот и все. Просто и ясно.
Покинув туалет, я побрела обратно по коридору. Он никак не пересекался с общим залом, за туалетом лестница на второй этаж и тупик. А так все один бесконечный коридор, и я чувствовала себя, как в каком-то особняке. Вот только привидения не хватало. Завернув в ту часть, где располагались кабинеты, увидела спину официанта, заходящего за угол в конце коридора. Странно, я думала, там стена.
Из любопытства дошла до конца. Оказалось, запасный выход. Только с чего он вдруг открыт? Может, персонал курить бегает? Дернув ручку, отворила дверь. В лицо подул свежий приятный ветерок. Я оказалась позади ресторана, отсюда до парковки рукой подать. Может, плюнуть на все и уехать? Ну а что? Это даже лучше, чем что-то там ему с достоинством отвечать. Он же начнет меня ломать, угрожать, подкупать… Ох, как мне не хочется все это слушать.
И я таки смалодушничала. Выскользнула через дверь и потопала к парковке. Уже видела свою старушку, когда вдруг меня схватили за локоть. Сильно так, я даже вскрикнула.
Обернувшись, увидела Эдика.
— Ты в своем уме? — почти крикнул он.
— В смысле? — я постаралась вырвать локоть, но не преуспела. — Ты что делаешь? Отпусти.
Эдик только ошарашенно качал головой.
— Тебя же посадят, — выдал он, а я только рот открыла.
Ну так далеко Матвеев вряд ли зайдет. Да и чего Эдик радеет обо мне?
— Слушай, не нагнетай, — выдернула зло руку.
— Ты вообще поняла, что сделала? — крикнул Эдик. — Он мертв!
— К-кто? — уставилась я на него.
— Георгий Олегович, кто же еще.
А я только открыла рот. Что еще за фигня?
