12.10. Минометный огонь усиливался. К 8 вечера капитан Холл и капитан Гриффитс наметили место встречи, опять был дан приказ плыть вверх по течению. Русская команда отказалась плыть, и пришлось вызвать вооруженную охрану, чтобы вернуть их на место. В эту ночь попытка оказалась успешной. Капитану Гриффитсу были доставлены медицинские припасы, и все раненые переведены на судно. После возвращения в Туглас все медсестры и больные, которые оставались в Тугласе, были доставлены на судно, и «Волжанин» поплыл в Березник, где всех раненых и больных (ок. 43 человек) передали американскому госпиталю 337 секции А.
Эдвард С. Тупсон подполковник. Перечисление событий с 4 по 23 сентября 1918 г.
В день приезда 339-й пехоты в Россию 4 сентября, как полковой хирург организовал больницу в бараках «Ольга» в Архангельске. После передачи местного гражданского госпиталя американскому Красному Кресту я организовал военный госпиталь на 20 коек и больницу в Соломбале.
10 сентября мне было приказано доложить майору Руку (Медицинский корпус Королевской армии) в Исакогорке в 4-х милях от Бакарицы об организации медслужбы на Речном фронте, и что мне незамедлительно нужно выехать в Исакогорку.
11.9. Подал рапорт полковнику Медицинского корпуса Королевской армии, Австралийского военного корпуса и Северных русских экспедиционных сил Макдермотту и был назначен административным военным врачом Речного фронта и должен немедленно выехать в Исакогорку.
Сопровождаемый переводчиком, сержантом Антоном Расселом и сержантом Паулем Кларком мы сели на русскую баржу в направлении Бакарицы в 6 милях вверх по Двине, и на противоположном берегу мы перешли в распоряжение британского майора Рука. Мне сказали, что я должен быть вооружен и днем и ночью, так как местные большевики могут напасть в любой момент.
Исакогорка (маленький ад) – это деревня, расположенная на болоте с населением в 2000 человек, все помещения в ней заняты. Перенаселенность связана с большим количеством беженцев из Москвы и Петербурга и из других, захваченных большевиками территорий. Улицы затоплены грязью и водой от 12 до 18 инчей глубины. Запах разлагающихся останков животных, затхлой воды и фекалий в домах и на улицах. Русский дом, в котором меня разместили на постой, является типичным примером всех русских домов, у которых туалет внутри помещения. Он прилегает к гостиной, и выгребная яма находится под ее полом.
14.9. Мне приказали сделать инспекцию медицинского оборудования Железнодорожного фронта. Я приехал в Обозерскую и обнаружил, что лейтенант Ральф Пауэр возглавил железнодорожную станцию и практически закончил временный госпиталь на 40 кроватей. Он только что эвакуировал 30 больных и раненых. Станция первой помощи размещалась в длинной избе в четверти мили от западной станции, под руководством Винманда Пиля. В ней было 10 носилок, приспособленных как временные койки, пока больные не будут переведены дальше. Каждый день копали новые выгребные ямы, так как земля была настолько болотистая, что за ночь яма заполнялась водой. Американцам приказали использовать только кипяченую воду, но на проверку оказалось, что это невозможно. Кипячение должно было производиться в личных кружках и офицеры не могли проследить за выполнением приказа.
Возвращались мы назад из Исакогорки на амбулаторном поезде. Поезд состоял из 5 вагонов, которые использовались на немецком фронте, и требовал серьезного ремонта. 2 вагона представляли из себя закрытые боксы, 2 были получше, в них стояли в два этажа деревянные рамы с матрасами и одеялами. Последний вагон разделен на два отделения. Одно – операционное вполне современное, второе – построенное в виде американских пульмановских вагонов, в нем жили русский главврач поезда, два фельдшера и две медсестры.
Наши больные и раненые были эвакуированы на этом поезде в Бакарицу, затем их поместили в полевой госпиталь 337, а дальше перевезли в Архангельск.
16.9. Я отчитался перед генералом Финлейсоном, и мне приказали доставить 50 000 рублей полковнику Жозелну – командиру Речного фронта, а затем провести необходимые приготовления для зимы.
17.9. Сержант Кларк был переведен на больничный поезд, о чем мне доложил в Исакогорке рядовой Карл Стишлер.
В полночь 18.9. я с рядовыми Риссегом и Стихлером, лейтенантом Чаппелом и отрядом пехотинцев сели на грузовик и выехали в Бакарицу, где сели на маленький грязный русский буксир. День прошел в дороге на юг по Двине в сторону Березника. Одновременно лейтенант Чаппел с отрядом пехотинцев сел на небольшое суденышко и проследовал вверх по реке.
На буксире, не было спальных принадлежностей, и, учитывая количество пассажиров, мы были вынуждены спать первую ночь сидя. Количество тараканов и клопов было неимоверное, во время еды приходилось внимательно следить, чтобы они не попали в пищу. На следующий день пехота высадилась, а мы продолжили путь до Березника. Через два дня после того, как мы расстались с лейтенантом Чеппелом, он был убит.
Прибыли в Березник, который находится в 150 милях от Архангельска, после 38-часового путешествия. Подал рапорт майору Коккеру, а затем посетил временный госпиталь под началом английского капитана Байнкона. Госпиталь представлял собой 5-комнатное бревенчатое здание с туалетом, примыкавшим к кухне. Не было вырыто никакой ямы, поэтому фекальные массы падали прямо на землю около ступеней в задней части здания. Отходы образовали уже такую кучу (вода высохла), что часть ее сваливалась во двор около ступеней. Вокруг двора, примыкающего близко к госпиталю, пройти и не вляпаться в фекалии было просто не возможно. В этом госпитале было 20 больных и раненых американцев и 3–4 королевских шотландца. Кроватями служили носилки, положенные на пол в 1 и 1/5 футов друг от друга. Еда состояла из тушенки, галет и чая с сахаром. Больные с пневмонией, испанкой и раненые питались одинаково.
Там я встретился с английским капитаном Фортескью. Было приказано улучшить санитарное состояние и капитану Ватсону улучшить питание пациентов.
С капитаном Фортескью я посетил гражданский госпиталь в 2-х милях к северо-западу от Березника. Главврач была русская, после осмотра здания я решил ввести подобные условия и в военном госпитале. Состояние зданий вполне приемлемое. Их всего 5, и они при необходимости могут принять до 100 пациентов. Оборудование состояло из 5 железных кроватей. Все кишело различными паразитами и тараканами, так что их приходилось соскребать со стен и выбрасывать в специальный контейнер. Туалеты, как принято у русских, были внутри здания и переполнены. 4 пациента уже выздоравливали, и их можно было отправить к гражданскому врачу.
На следующее утро я с капитаном Фортескью, солдатами Рас-селом и Стихлером сели на британскую моторную лодку. Через 30 верст нас разместили на баржах и буксирах, и 23 сентября мы погрузились на плавучий госпиталь «Волжанин». Путешествуя на баржах, мы питались холодной пищей, подогреть ее было невозможно.
23.9. С капитаном Фортескью и рядовым Расселом выехали на фронт, после того как там было 8 инцидентов, в которых несколько человек были убиты; разобрать название деревни не смог.
После медленного продвижения вверх по течению (мешали баржи с песком и лесом) буксир внезапно остановился посередине реки. После 2-х часовых попыток восстановить его работу, капитан сдался. Затем, посоветовавшись с инженерами, мы решили отплыть на бочках, когда нам это почти удалось, подъехали два суденышка с 2-х разных сторон. Нас перевезли в Вятку, потом в Троицу, а там удалось достать 20 лошадей.
