В первые дни после переворота были арестованы, согласно официальным данным, 386 человек, в том числе руководители Совета профессиональных союзов – Н. В. Левачев и А. П. Диатолович, девять профсоюзных активистов Союза транспортных рабочих и др. Хотя после активного вмешательства ВУСО некоторые из арестованных, в том числе Левачев и Диаталович, были освобождены, аресты продолжались. Особенно рьяно занималась арестами союзная контрразведка. 23 августа на заседании ВУСО Лихач, сообщая об аресте 16 рабочих по распоряжению англичан, сказал: «…при условиях продолжения подобных арестов Верховное Управление не сможет рассчитывать на желательное настроение рабочих кругов»
[138]. Чайковский обратился к генералу Пулю с призывом освободить рабочих, но аресты продолжались.
Неопределенность положения, фактическое двоевластие ВУСО и союзного командования в сочетании с сильными большевистскими симпатиями рабочих приводили к росту антиправительственных настроений в пролетарской среде. Несмотря на существование левого правительства, поддержанного местными эсерами и меньшевиками, оппозиционное настроение рабочих стало проявляться уже с первых дней существования новой власти. 3 августа на собрании совета профсоюзов были внесены две резолюции по вопросу «Об отношении к власти». Их авторы Гальперин и М. И. Бечин были членами РСДРП(м). Резолюция Гальперина говорила о необходимости «оказать полную поддержку перевороту, совершенному во имя торжества народовластия» и призывала «рабочих к сплочению вокруг своих классовых организаций в целях борьбы за направление политики власти в интересах рабочего класса»
[139]. Если эту резолюцию можно считать условно поддерживающей ВУСО, то вторая резолюция была направлена против правительства: «Совет профессиональных союзов заявляет, что он твердо будет стоять исключительно на классовой точке пролетариата до того момента, пока власть не будет исключительно социалистической»
[140]. Так как у власти стояло социалистическое правительство, то эту резолюцию можно расценивать однозначно, как требование установления власти большевиков.
Дав рабочим щедрые финансовые обещания, заключив выгодные для них договоры, ВУСО не продумало способов их осуществления. 8 октября 1918 г. начальник Управления портов и торгового мореплавания инженер П. Г. Минейко с тревогой докладывал «о недовольстве и волнениях среди рабочих в связи с задержкой выдачи заработной платы за сентябрь и неполучением продовольственного пайка»
[141]. Правительство решило немедленно накормить рабочих. Для этого «в срочном порядке войти в переговоры с союзными властями по вопросу о пайке рабочим»
[142]. В дальнейшем эти задержки только возрастали. Уже в первый период деятельности ВУСО отношения рабочих с новой властью складывались достаточно напряженно. Так что вывод Новиковой: «В первые недели существования Северной области взаимоотношения рабочих и белого правительства складывались благоприятно»
[143] – не соответствует действительности. Они были несколько лучше, чем в последующие периоды существования Северной области, но не более того.
Одной из главных задач многочисленных правительств, образованных в различных концах России, было восстановление разрушенной войной, а еще более хозяйственными экспериментами большевиков экономики. На Севере эта задача была особенно трудной, т. к. Архангельская губерния никогда не была хлебородной и зависела от поставок хлеба. В условиях Гражданской войны при прерванной связи с остальной страной задача продовольственного снабжения стала необыкновенно острой. Летом 1918 г., перед приходом союзников население было на грани голода.
Большевики нанесли тяжелый удар различным отраслям экономики края. 5 августа Дедусенко докладывал на заседании ВУСО: «…о затруднениях, встреченных в области речного и морского транспорта, главные предприятия которого национализированы и работают весьма неудовлетворительно. <…> В ближайшем будущем предполагается приступить к формированию особой комиссии для разрешения вопроса денационализации пароходных предприятий»
[144].
Неприятным сюрпризом для ВУСО стало тотальное ограбление большевиками всех банков и касс области. Первыми на помощь правительству пришли кооперативы. На заседании ВУСО Мартюшин докладывал: «…в первую же очередь возможно позаимствование у кооперативных организаций – Союза Кооперативных Обществ, Центрального Управления Льноводов и других до 3 млн рублей…»
[145] Помимо кооперативов ВУСО надеялось получить деньги у торгово-промышленных кругов. 6 августа состоялось собрание Торгово-промышленного союза, на котором присутствовали также члены других организаций промышленников и финансистов. Перед собравшимися выступили Чайковский и Мартюшин со страстным призывом стать «Миниными, спасающими Россию» и поддержать выпуск «займа доверия» сроком на 6 месяцев на 10 млн рублей. Собрание пошло навстречу правительству. Было принято решение: «Все свои свободные наличные денежные знаки обратить в краткосрочный пятипроцентный заем»
[146]. За короткий срок купцы и предприниматели собрали 3,5 млн рублей.
Несмотря на социалистический состав ВУСО, архангельские капиталисты пошли навстречу новой власти, хотя к этому времени они стараниями большевиков уже потеряли большую часть состояния. В различных слоях общества отношение к русской буржуазии было отрицательным. Чаплин писал о буржуазных кругах Архангельска накануне переворота 2 августа: «Обыватели Архангельска представляли собой забитую, запуганную массу, занятую лишь вопросами личной безопасности и желудка…»
[147] С таким же презрением о буржуазии писал и командующий вооруженными силами Севера В. В. Марушевский. В этих оценках очень много злого и несправедливого, какая-то органическая, свойственная русскому народу ненависть к богатым, к буржуазии объединяла офицеров-монархистов, с одной стороны, и широкие народные массы – с другой, что во многом способствовало победе большевиков с их призывами к равенству нищих. Тот же Марушевский пишет, с каким энтузиазмом зажиточные слои населения Архангельска, люди, часто преклонных лет, не подлежавшие призыву на воинскую службу, вступали в ополчение и несли службу в тяжелых зимних условиях Севера. На заседании ВУСО 9 августа было принято решение о выпуске облигаций займа «на сумму десять миллионов рублей сроком 6 месяцев»
[148].
