В ряде мест конфликты сопровождались вооруженными столкновениями. В Холмогорах открывшийся 21 марта 1918 г. 1-й уездный съезд крестьянских депутатов признал деятельность местного земства «не отвечающей интересам трудового народа и явно контрреволюционной». Съезд принял решение о роспуске земства
[33], но земство население поддерживало активно. Против решения о его роспуске выступил продовольственный комитет, поддержанный вооруженными демобилизованными солдатами. Жители боялись, что будут отобраны продовольственные запасы в городе. После столкновения, в котором был убит один из депутатов съезда, они были вынуждены бежать в деревню. Только после прибытия вооруженного отряда из Архангельска, установившего в городе осадное положение, съезд смог закончить работу.
Популярность большевиков стала падать и в Архангельске. Они боялись проиграть выборы в Архангельский совет.
Учитывая большое внимание, которое проявляли к Архангельску два воюющих блока государств, туда для наведения порядка в середине июня 1918 г. прибыла т. н. советская ревизия во главе с М. С. Кедровым. В состав ревизии входили около 40 человек и отряд латышских стрелков (33 штыка). Но и этих сил оказалось достаточно для наведения большевистского порядка на Севере. 15 июня 1918 г. Кедров подписал приказ об упразднении Архангельской думы и городской управы. Многих гласных думы арестовали и отправили в Москву. Была образована губернская ЧК, которая вскоре после создания арестовала Архангельский меньшевистский комитет в полном составе. Тогда же были закрыты всё еще существовавшие небольшевистские газеты, проведена национализация торгового флота и банков. Для обеспечения большинства за большевиками и левыми эсерами в городском и губернском советах комиссия фальсифицировала результаты выборов. Например, в рабочем районе Соломбала признали недействительными полторы тысячи избирательных бюллетеней. Но порядок, установившийся в Архангельской губернии, был затишьем перед бурей.
Глава II. Верховное управление Северной области
1. Создание антибольшевистских организаций
Неожиданный как для противников большевиков, так и для их сторонников успех Октябрьского переворота в России, провал всех попыток левых сил организовать какое-то сопротивление большевикам, в том числе защиту Учредительного собрания, толкали наиболее активных членов левых и центристских партий к поискам новых форм борьбы с большевиками. Одной из главных причин всех предшествующих неудач были непреодолимые разногласия, как между различными партиями, так и внутри самих партий, делившихся на множество групп, которые никак не могли договориться между собой. В неизданных набросках воспоминаний Н. В. Чайковского рассказывается о провале предпринятой им попытки объединить представителей левых социалистических партий в Учредительном собрании для совместной борьбы с большевиками в феврале – марте 1918 г. в Москве: «Тогда же мною в Москве была предпринята еще одна попытка, <неразборчиво> среди членов межфракционного совета Учредительного собрания. В чьей-то квартире на Девичьем поле созывался <…> ряд совещаний его членов от центральных партий и национальных (еврейской и мусульманской групп), но из них ровно ничего не вышло, пока люди не устали говорить и спорить, и <…> перестали посещать их»
[34]. Для успешной борьбы с большевиками членам левых партий не хватало четкого и ясного признания простой истины, что большевики – не их товарищи по революционному движению, а самые жестокие тираны, когда-либо бывшие в русской истории, и борьба с ними, а не с наполовину выдуманной правой угрозой (классический пример т. н. заговор Корнилова), является основной задачей. В этом вопросе у основателя народнического движения Чайковского иллюзий никогда не было. С глубокой болью за родную страну он писал: «Война и революция в атмосфере войны, очевидно, взбудоражили наши восприимчивые русские нервы на много лет, и все искусство коммунистов сводится к тому, чтобы поддержать инерцию этого настроения, атмосферы Гражданской войны. Недаром давно уже было сказано, что большевизм возник в атмосфере войны и войной же он и держится, хотя бы это была гражданская война…» Чайковский вынужден сделать крайне тяжелое для него признание: «Но как могло случиться, что русский народ, в критический момент своей жизни на один короткий период поддался очарованию коммунистической проповеди, как он поверил в социальное чудо, будто политический мир, пролетарские безграничные свободы и равенство всех тружеников могут быть достигнуты насильственно через господство его собственного пролетарского класса»
[35].
После переезда Совнаркома в Москву (11 марта 1918 г.) центр политической жизни также переместился в бывшую столицу. Противникам большевиков, действующим в революционной атмосфере, где политические лозунги и предпочтения меняются с необыкновенной быстротой, а вчерашние кумиры с космической скоростью становятся объектами для поношения, нужно было найти новые пути для борьбы с небольшой группой заговорщиков, ставших сегодня всесильными диктаторами России. После ряда встреч и консультаций между членами левых и центристских партий, готовых отбросить узкопартийные рамки и отказаться от некоторых устаревших постулатов, было решено образовать союз не между отдельными партиями, а между рядом активистов и руководителей этих партий. Инициаторами объединения на персональной основе выступили руководители Трудовой народно-социалистической партии (ТНСП): Н. В. Чайковский, В. А. Мякотин, С. П. Мельгунов, А. В. Пешехонов. В новую организацию Союз возрождения России (СВР) вошли руководители левого крыла ПНС: Н. И. Астров, И. М. Кишкин, Д. И. Шаховской, Н. И. Щепкин; правые эсеры: Н. Д. Авксентьев, А. А. Аргунов, И. И. Бунаков-Фондаминский, Б. Н. Моисеенко; меньшевики-оборонцы: В. О. Левицкий-Цедербаум, А. Н. Потресов, А. А. Трояновский, В. Н. Розанов и несколько беспартийных, в их числе генерал-лейтенант В. Л. Болдырев. ТНСП делегировала своих руководителей в СВР, остальные вошли в СВР без санкций своих партий. Главными задачами СВР являлись: свержение власти большевиков, ликвидация Брест-Литовского мирного договора и возобновление совместно с союзниками войны с германским блоком, созыв нового Учредительного собрания, формирование демократической власти, восстановление России в границах 1914 г. (без Польши и Финляндии). Основатели СВР понимали, что для свержения большевиков и борьбы с немцами необходимо создать новую армию, но без помощи союзников это сделать практически невозможно. В отличие от многих людей левых взглядов, они считали, что старое Учредительное собрание, разогнанное большевиками без единого выстрела, выборы в которое происходили в условиях большевистской диктатуры с определенным отходом от демократических принципов, часто не учитывая сложившихся в то время политических реалий, при стремительном изменении настроений в стране устарело. Аргунов писал о необходимости созыва нового Учредительного собрания.
Руководители организации при всей своей приверженности принципам демократической власти прекрасно помнили, чем закончилось правление «самой демократической власти из всех воюющих стран», по определению лучшего знатока демократии и способов борьбы с ней В. И. Ленина. Поэтому они считали, что «власть должна быть сильной, в смысле твердости, определенности своей программы и быстроты и независимости в действиях. Союз решительно отверг, однако, идею единоличной (военной или гражданской) диктатуры и остановился на Директории из пяти, в крайнем случае трех членов, принадлежащих, по возможности, к разным партиям, объединенным близостью программы»
[36].
