– Да, – честно призналась она, пристально глядя на мою реакцию.
Да уж.
Видимо, провести ее не удастся и игры в любовь тоже не помогут, а нужно будет попробовать просто договориться.
– И что на ней?
– Вначале скажи, зачем ты меня преследуешь?
Как она тонко подметила. Ведь действительно так и есть, по сути.
– Я представляю интересы Филиппа Соерса. Его интересуют продажа, а желательно бесплатный захват кое-каких акций, и пара компроматов из твоей коллекции.
– А сам ты зачем в это влез?
Что? Решила дожать меня до конца? Но и я не так-то прост и потому выдвинул условие:
– Вначале ты, потом я…
Немного поколебавшись, Кристина все же созналась, пряча руки обратно в рукава. Неужели все еще мерзнет?
– Там нет компроматов, если ты об этом. Там информация по банковским счетам, детализации. – А глядя на мою раскрывшуюся челюсть, быстро прибавила: – Зашифрованная.
Это, конечно, все меняет… На несколько дней, пока не найдут хорошего хакера.
– И как давно?
– Что? – недоумевала она от моего вопроса.
– Как давно украли?
– Сегодня, – призналась честно, даже не подумав. Значит, похоже, не соврала. Но меня тут же осенило:
– Так ты поэтому на меня зверем смотришь?! Считала, что я причастен к краже, да?
– А что мне еще оставалось? Ты свалился на меня, как снег на голову, пристаешь, никуда одну не отпускаешь.
– Да я о тебе пекусь! – крикнул в ответ вначале. А после, смутившись, решил добавить: – Ладно, тут не совсем так.
– Ага, правильнее сказать, печешься о своем Соерсе и его делах… – поправила меня Крис. И была почти права. Почти, да не совсем. Раньше я только хотел заработать по-быстрому десять миллионов. Но теперь мне просто стало ее жаль. Вот по-человечески помочь захотелось. О чем благо промолчал. Предложив лишь:
– Слушай, вот согласись, я же меньшее из зол. Давай просто поможем друг другу. И потом сможешь отделаться от меня и Соерса и уехать куда пожелаешь, липнуть и преследовать не стану.
– Так-то оно так… – тихонько призналась Кристина, прибавив еще тише: – Но кто гарантирует, что ты поможешь, а не сдашь меня, позвонив Доуду. Я все слышала… Андриан. Отчетливо.
Черт! А только все начало налаживаться… Потому выхода у меня не оставалось, решил пойти снова ва-банк. Хуже уже не будет…
Потянулся к ней и… Нет, не поцеловал, обнял, притянув к себе, погладил рукой по спине и прибавил так искренне, как только мог:
– Ты мне нравишься, Крис, ты мне действительно стала нравиться… И я не хочу тебе зла. Но у меня есть обязательства. Работа, за которую я взялся до знакомства с тобой. Понимаешь? Ведь по сути я единственный, кто хочет тебе действительно помочь, хоть и из корыстных побуждений. Хотя других и не бывает. Даже супругов рядом держат или деньги, или похоть.
Последние слова были явно лишние. И потому горько хмыкнул, вспоминая свой прошлый печальный опыт. Стоило лишь стать менее успешным, как вдруг любовный флер прошел и Моника стала обзывать меня ничтожеством… А закончилось все тем, что ее шопинг оплатил какой-то козел с работы…
– Эй… – позвала меня Кристина, вырывая из нелегких дум, – не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но ты меня душишь.
– Ой, прости…
– Я согласна, – удивила она меня своими умозаключениями. На что не удержался и, отстранив от себя, глянул в глаза, ныне смотрящие ясно, без дрожи и страха. Как будто человеку вновь вернули землю под ноги. А еще этот острый, оценивающий взгляд остановил меня и не позволил поцеловать. Думаю, на сегодня хватит и такого успеха. Потому лишь позволил себе вытереть мокрые следы от слез под ее глазами и на щеках.
Затем вернулся к себе на сидение и полез в дверь за бумажными салфетками. Как знал, что пригодятся, подал ей всю пачку.
Такое ощущение, упрочившееся с годами общения с женщинами, причем разными, что у этого слабого пола физиологией заложены увеличенные слезные железы. Будто шланг с водой подведен, честное слово. Сам, как бы ни было паршиво, не мог выдавить из себя и слезинки.
Хотя, может, это я такой атрофированный циник, верящий в силу денег и ничего более.
Так, ладно, хватит хандрить, достаточно уже того, что Кристина согласилась на мою помощь. Сама, без принуждений и шантажа.
– Я еще вот что хотел сказать… – начал было, но осекся.
Возможно, не время еще говорить про Дина и Кº? Вот и Кристин тут же глянула на меня внимательно, а не дождавшись продолжения фразы, поторопила:
– Ну?
Ее доверчивый взгляд невольно заставил скривиться.
– Тебе нельзя ночевать в гараже, – все же выдавил из себя, отвернувшись. Не хочу, чтобы на меня так смотрели. Напоминает прошлое, принося только боль в сухом остатке.
– Ричи и Доуд, да?.. – между тем выдала она глухо.
Мазнул взглядом по зеркалу заднего вида. Отвернулась. Но не ревет.
– И что ты предлагаешь? – со вздохом добавила, все так же уставившись в окно.
– Сегодня лучше…
И тут зазвонил телефон, причем мой. Номер не определен.
– Да, – ответил, припоминая, что всю ее родню внес в черный список, чтобы не попасться на сговоре.
– Это Герберт, – отозвался директор, облегченно вздохнув в ответ. – Наконец-то хоть кто-то ответил. Не знаешь, где Кристина?
Как-то совсем формально прозвучал вопрос, на что тут же насторожился. Неужели кузены совсем рехнулись и решили поугрожать директору Моринса, чтобы добраться до его студентки?
Не знаю и знать не хочу. Приложил палец к губам, показав Крис, чтобы не выдала своего присутствия, и тут же уточнил:
– Что случилось?
– Всех деталей не знаю… – Он начал было нехарактерно увиливать от ответа, чем еще сильнее напряг. Словоохотливость Доерти победила, и Герб затараторил: – Представляешь, уселся я, значит, у кресла отдохнуть после тяжелого рабочего… А тут опять эти детективы, разыскивают нашу знаменитую Смит. Говорят, ее гараж на Норсти-стрит подожгли. А я же знаю, что она новенькая. Кстати, а откуда у нее гараж?
– Все понял, выезжаю, – ответил прежде, чем бросить трубку.
Этот болтун ранее мог мурыжить меня часами в своем кабинете, наивно полагая, что его бредни интересны всем и каждому. А мне – новым ушам, так и тем более.
– Что случилось? – тут же поинтересовалась Крис, потянувшись в штаны за телефоном, достала, свайпнула, глянув на экран с часами, показавшими шесть вечера и пропущенный, но затем выдала со стоном: – Мой рюкзак! Я… я…
– Да, извини. Я тупанул. Оставил его в «Быке». Когда увидел, что тебя нет на лестнице, кинулся следом и…
