Так что когда я подплыла к острову, все дно вокруг восточной оконечности было накрыто огромным телом Кракена, оставалось только надеяться, что люди этого не заметят.
Я вновь подняла из воды горб и уселась на него у самого каменистого обрыва. Мой опреснитель все так же исправно качал воду на камни, только теперь люди сделали для ручейка что-то вроде русла, отводя его дальше от воды, выкопали маленькую запруду. Когда я появилась из воды, то спугнула попугая, пившего из ручья.
Заметив меня, Капитан в этот раз велел, как мне показалось, остальным людям продолжать заниматься своими делами, а сам направился ко мне на встречу. Подойдя, слегка поклонился, что-то произнес, указывая рукой на ручей. Благодарил, как мне подумалось.
Я кивнула, надеясь, что движения головой у них такие же, как у нас, а не наоборот. Вроде бы по эмоциональному фону не прогадала. Я опустила свой водяной постамент чуть ниже, чтобы оказаться на уровне берега, похлопала рукой по камням, намекая.
Капитан понял, присел передо мной на камень. Я оглядела его внимательным взглядом – крепкий мужик лет сорока. Волосы светлые, в них плохо заметна седина, но, если присмотреться, она есть. Отросшая за эти дни щетина отливает рыженой. Он тоже меня разглядывает со спокойным любопытством, сильно на полуголую грудь не пялится, больше внимания уделяет хвосту. По нему не заметно, что он видел много русалок, в эмоциях сквозит любопытство, удивление.
Вздохнув, вытаскиваю из воды магическими щупальцами несколько крупных рыбин, кидаю их на каменный берег перед ним, произношу то слово, которое слышала чаще других, следя за рыбаками – по моему мнению, оно означает «улов» или «рыба».
В его эмоциях недоумение, удивление. Он повторяет то же слово, но медленнее, акцентируя на некоторых звуках. Я повторяю еще и еще раз, пытаясь чтобы было похоже. Он кивает.
Поднимаю руку и кладу себе на грудь, прозношу медленно и отчетливо:
- Арина. А-ри-на.
- А-ри-на, - с большим трудом повторяет он, его «р» грассирующее и мягкое, на французский манер, а «н» несколько гнусавое.
Когда у него получается выговорить четче, протягиваю руку к нему. Он слишком далеко, чтобы я коснулась, но он и так понимает, и представляется:
- Гарт.
Повторяю за ним, слышу и сама, что мое произношение куда более твердое и рычащее, чем надо. Но он кивает.
Вот и познакомились.
Глава 26
Конечно же, просто все не оказалось. Это было бы фантастикой, а я уже осознала, что в моей истории все как по волшебству не будет, хотя магия тут и есть.
Учить новый язык, совершенно не родственный твоему, да еще и не имея с учителем общего языка – такое себе занятие. А если еще учесть, что я не могла записать выученные слова, а должна была запоминать все исключительно на слух... да, и еще местные рыбаки – это ведь не учителя родного языка как иностранного, они просто говорили мне сперва слова, потом фразы, а по каким правилам те строятся – черт его знает. Я просто зубрила как есть, повторяла как попугай и надеялась на эффект погружения в среду.
Где-то день третий после моего появления на острове люди решили взбрыкнуть. Чего-то такого я ожидала, так что обдумывала все заранее. На самом деле, все прошло даже лучше, чем я рассчитывала.
Эти дни я каждый раз приходя приносила им улов – хорошо, что для меня это не была проблема. Думала и о том, чтобы передать с корабля личные вещи или еще что, но пока решила не торопиться. И оказалось, что тактика моя была верна.
Я выдала капитану в этот раз с десяток небольших, но вкусных рыбешек. Он посидел со мной немного на берегу, что-то проговорила, а потом встал и ушел. Вот так просто. Посыл я поняла примерно так, что «ну хорошо посидели, пообщались, у меня дела». Я улыбалась. Подождала немного, поняла, что возвращаться ко мне никто не собирается и, что поделать, уплыла.
Под водой я, конечно, рвала и метала. Это ж надо быть таким козлом! Верно говорят, помоги человеку раз – он будет благодарен, помоги несколько раз – и он будет считать, что ты ему должен.
На следующий день к острову я не приплыла. Следила за ними, скрывшись за волнами и камнями. Да еще сделала так, чтобы мой опресняющий ручеек стал мельчать, будто ему прикрутили вентиль. Эдакий намек, что магия это не вечная, а работает только с моего благословения. Сперва меня ждали, потом заволновались. Когда заметили мой финт с водой – и вовсе переполошились, на ночь наполнили водой все возможные емкости из-под кокосов. Да и с едой у них опять было негусто – даже с моей помощью они уже обобрали дно от съедобных ракушек.
Короче, когда на следующий день я явилась к острову, мне были рады, как родной. Правда жратвы я не принесла – не заслужили. Появилась, поулыбалась капитану. Он, кажется, уловил, сел передо мной и принялся выполнять свои учительские обязанности, указывая на первые попавшиеся вокруг вещи и называя. Я повторяла, выучивала.
Только к обеду решила завершить урок и вытащила из-под воды одну рыбину, но громадную, чтобы они точно наелись. Кинула капитану. Он рассыпался в благодарностсях, а я кивнула и скрылась под водой, мне тоже надо было пообедать.
Кажется, урок пошел людям впрок, капитан больше не пытался увиливать от своих учительских обязанностей, но через пару дней привлек себе помощника – притащил Юнгу. Я его в целом понимаю, дела надо делать, они пытались что-то более основательное из пальм строить, руки рабочие на вес золота, а уж управление и вовсе, а тут я. А, поняв, что просто так от меня не отделаться, решили переложить обязанность со мной общаться на менее ценный кадр.
Я была не против и, выдав капитану очередной улов, переключилась на общение с Юнгой. Звали его Марус, у него были светлые, добела выгоревшие на солнце волосы и смуглая от загара кожа. В отличие от остальных мужчин, которые в отсутствии бритв обросли короткими бородками, Марус мог похвастаться только тоненькими усиками над верхней губой, которые делали его похожим на смешного облезлого кота – уже не котенка, но еще не взрослого матерого хищника, а эдакого подростка.
Как ни странно, с Марусом дело пошло лучше, мне с ним легче было установить контакт. Возможно, дело было в том, что на нем не было амулета, а может просто более юный и живой ум, более открытый к новому, но я за несколько дней приспособилась к его ментальному восприятию, и он начал понемногу улавливать мои эмоции. Сперва это вызвало испуг и удивление, он даже сбежал, и несколько дней меня учил хмурый капитан Гарт, но потом парень успокоился и вернулся.
Со временем способность понимать меня его даже воодушевила. С помощью магии я смогла передать ему ощущения, чтобы узнать их названия, такие как «жарко», «холодно», «жажда», «голод» и прочие. Чтобы узнать названия предметов, которых не было в округе, я создавала из воды живые фигурки. Чем больше я тренировалась, тем лучше это у меня выходило, я примешивала к воде песок, использовала камни или другие материалы. Я показывала Марусу все то, что видела на берегу: города, лошадей, повозки, дома, детей и взрослых, разные вещи – а он называл их, называл ассоциации. В этом способе было сложно с цветами, так как я не могла изменить цвет воды, но я выучила простые цвета вещей, которые меня окружали.
