- С какой же целью? – удивился капитан.
- Паруса! – воскликнула я, наивно хлопая глазами.
- Да? – не дождался моих пояснений капитан Пхимарс.
- Я думаю, нам нужно убрать паруса, по-моему, при таком ветре они совершенно бесполезны, - пояснила я.
Капитан Пхимарс аж подавился воздухом, так его удивила моя глупость.
- Госпожа Бороув, - медленно, как для ребенка, начал объяснять капитан, - паруса нужны кораблю, чтобы плыть вперед, ветер несет корабль...
- О, я это знаю, - непосредственно прервала я его. – Но они будут мешать!..
- Почему?..
- Ну, смотрите сами, - предложила я и, подъехав ближе к борту, махнула рукой.
Прямо под кораблем образовалось течение, которое понесло его вперед. Паруса немедленно захлопали полотнищами, словно вспуганные птицы крыльями.
- Вы создали течение? – удивился капитан Пхимарс.
- Конечно, я же маг воды, - я притворилась растерянной, - разве на материке маги воды не могут двигать корабли?
- Могут, конечно... но обычно стараются не тратить свои силы на подобное.
- Ну, мне нечем отблагодарить вас за наше спасение, кроме как услугами мага воды, я ведь говорила, - улыбнулась любезно, но потом усмехнулась, - хотя вот мой питомец еще решил угостить всех нас рыбкой на обед.
Капитан удивленно взглянул на Дорфа, и тот, восторженно улыбаясь, поспешно закивал:
- Осьминог госпожи Бороув наловил нам лосося. Он такой большой, свежий... представляю, как это будет вкусно!..
- Вы велели ему найти лося в океане? – удивился капитан.
- Нет, конечно. Он просто пошел поплавать и наткнулся там на косяк рыб, - отмахнулась я небрежно, - себе поймал, нас решил угостить заодно. Иметь ручного осьминога – это очень выгодно, они очень умные.
Капитану лишь осталось растерянно покивать на мои рассуждения.
- И как долго вы сможете поддерживать течение?
Я неопределенно пожала плечами, про себя решив, что для вида надо давать себе передышку каждые несколько часов.
Против моего предложения паруса не опустили, а как-то хитро перенастроили, чуть сменив курс, чтобы идти не прямо против ветра, а чуть боком, и паруса вновь наполнились и потянули судно вперед. В купе с течением выходила неплохая скорость, корабль недовольно поскрипывал, но разваливаться не пытался, а я наслаждалась скоростью и свежим воздухом.
В следующие несколько дней я еще пару раз пыталась подходить к господину Рохеису, чтобы помириться, но с таким же «успехом». Он был внешне вежлив, но чувствовалась его обида, и решения не питаться в общей кают-компании он так и не поменял. Мне только и оставалось, что сдаться. В конце концов невозможно же иметь хорошие отношения вообще со всеми.
Тем временем моя репутация среди обычных моряков улучшилась. Еще лучше репутация была у Кракена, особенно после обеда, во время которого всем подали вкуснейшую красную рыбу. Моряки подходили ко мне, когда я отдыхала на палубе, приносили Кракену вкусняшки в виде кусочков солонины, а один из матросов угодил осьминогу, подарив тому маленький деревянный шарик. Теперь тот изредка играл со своим приобретением, перебирая его щупальцами и катая по палубе, изредка бросаясь за шариком под ноги матросам, но те только посмеивались и переступали через вездесущего монстрика, чтобы идти дальше.
Между делом я все больше общалась с капитаном Гартом, пытаясь и язык подучить, и узнать больше о родине своего «покойного мужа». К сожалению, Марус, хоть и был болтлив и открыт эмоционально, но довольно необразован, и на многие вопросы ответов не знал. Поэтому его и остальную команду отправили на помощь нашим спасителям, и они по мелочам стремились пособить где можно, чтобы не сидеть без дела.
Обсуждать важные вопросы с капитаном Гартом я старалась только тогда, когда рядом с нами никого не было, но это не всегда получалось. К сожалению, по правилам этого времени одинокая женщина не должна была проводить много времени с мужчиной наедине без веских на то причин, и мы не могил закрыться в каюте и все обсудить. Поэтому болтали мы на палубе под присмотром Кракена, который следил за окружающими и сигнализировал, если кто-то приближался, тогда мы с важных тем переключались на простое изучение имперского языка.
Главное, что я сразу выспросила после приснопамятного ужина с господином Рохеисом – о том, не ограничены ли случайно женщины каким-либо образом в правах на собственность. Оказалось, что нет, никаких майоратов или запретов на наследование собственности даже среди благородных имперцев нет, а среди простых людей – и подавно. В целом юридически женщины считались равными мужчинам, да и разные слои населения уже несколько сот лет считались между собой равными.
Привязка крестьян к земле была отменена в результате кровавой войны магов разного происхождения. Результатом этой войны стал большой голод, уничтожение многих аристократических родов и нескольких королевских династий – в то время территория Империи еще состояла из разных королевств. После же кровавых восстаний, которые я могла бы назвать революцией, все слои населения были признаны равными перед законом, а строй больше всего напоминал конституционную монархию. Был в столице и парламент, где заседали представители всех сословий. По сравнению с находящимся рядом Халифатом, строй в котором можно было бы назвать абсолютной монархией, Империя выглядела куда более прогрессивно.
Правда, капитан Гарт и сам не сильно разбирался во всех этих правах и обязанностях, точнее, знания его были весьма практичны и ограничивались его полем деятельности. Он знал, например, что от объединения рыбаков в Парламент их города избирается делегат, а из делегатов из разных городов избирается представитель в Имперский Парламент. Это очень важно и почетно, но выбирают обычно кого-то из вышедших на пенсию капитанов рыбацких кораблей, которым уже не надо работать, у которых есть какой-то доход, чтобы они могли не работать и заседать на встречах делегатов. В Имперский Парламент обычно выбирают делегатов из больших городов, а не из их, маленького.
Голосовать за делегата можно вне зависимости от пола, если имеешь достаточный статус. Например, в рыбацком объединении голосуют только капитаны кораблей. Есть такие же объединения по другим профессиям. Так же вне профессий есть голосования за представителя города или деревни – в нем участвуют все значимые жители. Значимые жители – то есть те, кто чего-то добился. По сути, это можно было назвать имущественным цензом. Голоса простых людей никого не интересовали, обычных матросов кораблей никто не спрашивал, они не могли ни выдвигать свою кандидатуру, ни голосовать за других.
