― По меньшей мере, это вызовет вопросы. Впрочем, смотри сама. Главное я тебя осведомил. Чтобы потом ты не удумала качать права. Мол, он тиран и деспот, запирает дома и никуда не пускает.
― Кстати, отличная идея. Спасибо.
Кометов насмешливо усмехнулся.
― Ещё не надумала устроить перемирие?
― Ты где-то видишь у меня белый флаг?
― К сожалению, нет, ― с женского лица сняли налипшую прядь. Сняли очень неторопливо, умудрившись пройтись кончиками пальцев по щеке и задержаться на её губах. Волнующий жест. И, чтоб тебя, романтичный. Особенно если вспомнить, что они стоят под дождём, под зонтиком. Прямо кадр из слезливой драмы. Но Кирилл был бы не Кириллом, если бы всё не испортил своей циничностью. ― Знала бы ты, сколько раз за последние сутки я уже мысленно раздел и поимел тебя.
― Видимо, столько же, сколько я в мечтах зажимала тебе голову дверцей твоей же машины.
― Знаешь, вот ты язвишь, а меня это уже почти не бесит. Только сильнее заводит.
― Поздравляю, ты конченый извращенец.
― Да, наверное… ― Кометов потянулся к ней для поцелуя, но был остановлен зажавшей ему рот ладонью.
― Губошлёпку закатай, ― посоветовала Матвеева. — Думаешь, что? Цветочки подарил, и я поплыла? Если ты так пытаешься меня отговорить методом уговоров, дохлый номер. Я пойду на твоё тупое сборище из принципа. Смотри, не пожалей. Адрес скинешь эсэмеской, ― выскользнув из-под зонта Матвеева выскочила навстречу дождю и заспешила к автобусной остановке, утопая в разбушевавшейся стихии.
― Это мировой бренд.
― Нет.
― Ты видел сколько нолей в гонораре?
― Да плевать. Денег мне хватает.
― Это пока, ― продолжал уговаривать Кирилла продюсер: худой высокий мужчина с проколотым ухом и выглядывающей из-под ворота рубашки татуировкой. ― Мир софитов непредсказуем. В любой день можешь оказаться на обочине карьеры. О безбедном существовании нужно думать заранее.
― Я же сказал, что не буду сниматься в этом дерьме. Ты мне ещё рекламу крема от прыщей предложили.
― Деньги не пахнут.
― Они воняют. Как дезодорант, который ты мне втюхиваешь. Закрыли тему. Не вынуждай переходить на мат.
Продюсер не настаивал. Он давно уяснил, что с темпераментным протеже лучше не спорить. Имелся печальный опыт. Кометову ничего не стоило со скандалом сорвать эфир с каким-нибудь доморощенным блогером, просиживающим штаны дома и питающимся борщами мамочки, но который почему-то решил, что он великий шутник, имеющий право переходить на личности. Что-что, а провокаций и человеческой глупости Кирилл не любил, заводясь с пол-оборота.
А ещё никогда не делал того, чего не хотел. Так уже не раз на киноплощадке устраивались разборки со сценаристом. Кометов, конечно, был не из робких и посмеяться над собой любил, но некоторые предложенные ему сцены переходили все границы. Комедия комедией, однако зачем доводить до абсурда? Что за мейнстрим такой появился лепить повсюду дешёвый сортирный юмор?
Из-за этого по началу карьера актёра у него едва вообще не соскочила, но режиссёр пошёл на уступки, и контракт всё-таки был подписан. Уж он знал, что лицо Кирилла в его картине ― это беспроигрышный вариант для рейтингов. И не прогадал. Первые серии сорвали интернет по просмотрам. Так что уже сейчас начали решаться детали по съёмкам второго сезона.
― Ну и где твоя подружка? ― перевёл тему продюсер. ― Опять что-то мудрит?
― Понятия не имею.
― Вопрос чисто ради любопытства: ты её хоть немного контролируешь?
― Я бы посмотрел на того волшебника, который может это делать, ― пробормотал себе под нос Кометов, разглядывая помпезное сборище, собравшееся в огромном зале, напоминающим холл театра. Сейчас помещение было заполнено звёздами, их сопровождением и прессой. Эстрадный бомонд галдел и пестрел дизайнерскими шмотками. Девушки спасали шлейфы своих платьев от затаптывания, мужчины поправляли переливающиеся перламутром пиджаки и залаченные волосы.
Кирилл давно заметил: чем выше артист стоял в иерархии популярности, тем вычурней он выглядел на подобных вечерах. Порой костюмы просто зашкаливали своей шедевральной нелепостью, превращая ежегодное музыкальное мероприятие в балаган со скопищем фриков. Мода и современный рынок, конечно, диктовали своё, но чаще всё же это был фарс ради фарса. Народ требовал зрелищ, а потому многие банально старались переплюнуть друг дружку в эпатажности.
Кометов тоже подчинялся стилистам: причёска, шмотки, даже линзы, которые ему было велено носить вместо очков, но до маразма не доходил, и когда ему однажды предложили лечь под нож, чтобы "чуть-чуть" подточить черты лица, лишь покрутил пальцем у виска. Человечество совсем рехнулось на идеализировании своей внешности. В последние годы он особенно сильно начинал это замечать. Тогда и закончились короткие публичные романы с силиконовыми красавицами. Ну а толку их каждый месяц менять, если они всё равно на одно лицо?
Кирилл без восторга бросил быстрый взгляд на массивные наручные часы. Матвеева опаздывала. И на звонки не отвечала, только что отмахнулась коротким сообщением из разряда: «Еду. Скоро буду. Жди». Жди. Ну ждёт, окей. Но время-то тикает.
― Кирилл Комета, ваш выход через две минуты, ― оповестила его девушка с гарнитурой у уха и планшетом в руке.
― Понял, ― кивнул тот. Спутницу свою он, по всей видимости, не дождётся. Теперь не оберёшься вопросов. Ладно, что-нибудь придумает.
Жестом дав знак продюсеру, он послушно пошёл за ассистенткой. Ему предстоял привычный торжественный проход по дорожке вдоль собравшихся на сегодняшнее веселье взбудораженных зрителей. Ведущие будут задавать вопросы, фанаты размахивать плакатами, пресса снимать со всех углов ― всё, как обычно.
― Где твоя бойкая девчонка? ― возле Кирилла, вокруг которого, кружа, жужжали верными пчёлками стилист и гримёр, доводя совершенство до границ превосходства, замерли дуэт Маши и Никиты. Оба в золотисто-чёрном, так гармонично сочетающихся между собой. Держатся за руку. Красивая, настоящая пара. Без пафоса и высокомерия.
― Ты хотела сказать: заноза в заднице? ― усмехнулись блондинке в ответ, обмениваясь с её парнем приветственным рукопожатием.
― Ну, она, конечно, малёк эксцентричная, но мне понравилась, ― заметила Маша. ― И вы классно смотритесь вместе.
― О, нисколько не сомневаюсь.
― Нет, правда. Думаю, она тебе подходит.
― Мари, ты у нас теперь ясновидящая?
― Просто женская интуиция. Тебе давно нужна встряска. Иначе как ты почувствуешь вкус жизни? Иди, тебя зовут. Позже увидимся.
