С обратной стороны двойных стеклянных дверей стоял ещё один верзила. По количеству посетителей стало сразу понятно, для чего столько охраны. Столики были заняты почти все. Как здесь, так и на верхнем ярусе, на балкончиках. И кем! Матвеева, мельком оглядевшись, навскидку узнала около дюжины известных лиц: пара актёров, несколько певцов, даже один композитор. Ресторан явно пользовался популярностью у селебрити.
― Оу… ― Селезнёвой стало не по себе. Все такие роскошно обряженные, сверкают драгоценностями, а она в мужском растянутом свитере в катышках. Девки вон хоть приоделись, а она… ― И где его искать?
― Я знаю, где, ― Ульяна уверенно направилась вглубь, к тому самому столику, за которым они сидели в прошлый раз.
Не прогадала. Кирилл нашёлся там среди компании своих, которая заметно прибавилась. Нескольких она узнала, но большую часть видела впервые. Маша, заметив её, радостно замахала, чем привлекла внимание и обернувшегося Кометова. На его лице расползлась довольная улыбка.
Недокуренную сигарету поспешно вмяли в пепельницу и подскочили с места. Вы посмотрите, настоящий джентльмен. По сравнению с тем разом просто небо и земля.
― Шикарно выглядишь. О, ты с сопровождением, ― улыбка чуть померкла. Без особого восторга он заметил свиту за её спиной, но радость от присутствия Матвеевой всё равно была больше.
― Не переживай. Мы ненадолго, ― Ульяна ослепительно улыбнулась, обняла его за шею крепче любовницы, кокетливо закусив губу, и… со всей дури зарядила ему коленом между ног. Задыхающийся присвит и скрючившееся тело оповестили, что попала она именно туда, куда целилась. ― Надеюсь, объяснять «за что» не нужно?
― Я догадался, ― выдохнули сквозь сжатые губы. Кометов заметно покраснел.
― Вот и умница, ― оставив едва уловимый поцелуй на его напрягшейся щеке, она гордо развернулась и направилась туда, откуда пришла.
Сверкнула вспышка телефонной камеры.
― Это мне на долгую память. В рамочку поставлю, ― хихикнула Кристина, с видом победителя Олимпийских игр беря Сан Саныча под ручку и грациозно утопывая к выходу.
― Ты как? ― сочувствующе спросил оставшегося в гордом одиночестве друга Витя.
― Нормально. Заслужил, ― Кирилл толком и ответить не мог. От боли в драгоценном мужском месте спёрло дыхание. Чтобы стало легче, он опёрся обеими руками на обеденный стол, делая дыхательные упражнения. Если бы не куча глаз, а на него уставились все, когда находился в поле зрения и наблюдал за представлением, он бы и поматерился. Чтоб полегче стало.
― Лёд нужен? ― отрицательное покачивание тоже далось непросто. Надо же, аж в голову отстреливает.
― А я говорила, что ей не понравится, ― заметила Маша, назидательно вскидывая изящные ладошки. ― И вот что дальше?
Вместо ответа вперед вытянули руку с зажатым кулаком. В воздух взметнулся один палец, затем второй и третий. Четвёртого не потребовалось. Ульяна возвращалась обратно. Мрачнее тучи, то и дело без особого восторга поглядывая на охранника, что вежливо и без тактильных прикосновений вёл её обратно к Кириллу.
― И как это понимать? ― холодным, как Снегурочка, забытая в морозилке голосом огрызнулась она.
Кометов, передёрнувшись, как отряхиваются мокрые собаки, выпрямился. Ну, наконец-то. Начало потихоньку отпускать.
― Я ожидал нечто подобное. Правда не думал, что будет так… больно, ― он дал знак громиле, что тот свободен. Кристина и Саша где-то потерялись. Их больше не пускали внутрь? ― Не убегай. Останься.
― Это прикол? ― фыркнула Матвеева. ― Гонишь?
― Нет. Это попытка вызвонить тебя из дома, чтобы побыть наедине. Без твоей группы поддержки, у которой от меня несварение. Но они и сейчас за тобой увязались.
― То есть… Ты наваял свои тупые интервью, в которых обозвал меня глупой влюблённой фанаткой, чтобы затащить… сюда?
― Э, нет! ― возмутился Кирилл. ― Глупой я тебя никогда бы не назвал!
― Ах, простите, ― скорчила ехидную моську Ульяна. ― Это я так, для красного словца. Так какого хрена, Кометов?
― А что оставалось? Попросить прощения в прямом эфире?
― А почему бы и нет?
― И чтобы ты сделала? Проигнорировала бы, верно? ― молчание. ― Верно? ― неуверенный кивок. ― И я о том же. Сейчас же ты сорвалась места. Потому что тебя задели мои слова. Удивишься, но полагаю, за это время я узнал тебя достаточно хорошо.
Ох…
― Слушай, твоя самоуверенность пугает. Даже я не знаю себя слишком хорошо.
― А я знаю. Ты сплошная эмоция. И именно это мне так импонирует.
― Я тронута. Дальше что?
― Не уезжай. Хочешь, уйдём отсюда. Прогуляемся. Найдём место потише.
Предложение звучало заманчиво. И так хотелось согласиться, но Матвеева знала, чем чревато остаться им наедине. Всё упиралось в сомнения. Только недоверие мешало расслабиться и довериться сердцу. И если Кирилл действительно испытывал к ней то, о чём она и не смела мечтать, то он должен, по меньшей мере, доказать ей это. Сама она в руки к нему не пойдет.
Поэтому Ульяна лишь коротко мотнула головой, отказываясь, и взглядом попрощавшись, ушла. На этот раз её больше никто не останавливал. Честно говоря, она была практически уверена, что на этом они поставили окончательную точку в своих мутных и невразумительных отношениях. Кириллу Комете отказали у всех на глазах, что, несомненно, считается оскорблением, которое обычно не спускают с рук уязвлённые мужчины.
Так что Матвеева ожидала очередной сенсационной статьи в какой-нибудь соцгруппе или на сайте, где её уже успели смешать с грязью, обзывая профурсеткой и мигерой. Но уж точно не ждала того, что на следующий день в баре, во время её ночной смены, за стойку напротив усядется вполне довольный жизнью, обстоятельствами и положением вещей Кирилл.
― Привет, красавица, ― улыбнулся он ей, подмигивая. ― Нальёшь чего-нибудь?
