– Активируй силовое поле, – послал сообщение Свёрл.
Ткач кивнул и ответил:
– Подождем.
Блайт
Он заговорил с ними, как только погиб мистер Пейс. Едва это случилось, цилиндр из черного стекла, лежавший в кармане Блайта, потеплел. Вытащив его, Блайт принялся рассматривать мигавшие внутри огоньки – и ощутил прокатившуюся по телу волну глубокого сканирования.
– Ты теперь капитан этого корабля, – констатировал управляющий разум.
Из цилиндра поступил запрос на соединение, и Блайт дал добро. По каналу потекли данные, знакомя Блайта с характером ИИ – живая сущность, извлеченный и органически сохраненный разум прадорской самки, обученный общению на человеческом языке. Черный цилиндр был ключом от корабля, который теперь принадлежал Блайту – и будет принадлежать, если он не передумает и выполнит уговор. Капитан мысленно потянулся к корабельным системам, убедившись, что по большей части мог ими управлять – хотя кое-что все равно осталось недоступно.
– Однако, – продолжил разум, – ты должен доставить коллекцию мистера Пейса покупателю, прежде чем получишь полный контроль.
– Да. – Блайт подключился к сенсорам, чтобы посмотреть, что происходит снаружи. – Мы еще обсудим это по возвращении.
Они с Грир сошли с корабля, и, когда Блайт сказал Спиру, что они последуют за ним на Панархию, капитан был далеко не уверен, что ему это действительно удастся. Вернувшись на корабль, он снова заговорил с ИИ:
– Сперва мы отправимся на Панархию. – Он проверил астронавигационные координаты и обнаружил, что корабль нашел их первым.
– Хорошо, – согласился разум, тут же отрывая судно от поверхности планетоида.
За время путешествия выяснилось, что предельный срок доставки коллекции Пейса – год. По его истечении разум автоматически направит корабль к покупателю, находившемуся в Солнечной системе, а конкретно – на Марсе. Любая попытка вмешательства приведет к активации скрытого оружия – и смерти Блайта и Грир. Тогда право собственности на судно перейдет покупателю, который получит коллекцию бесплатно. Нет, правда, лучше всего сделать то, чего хотел мистер Пейс, тогда Блайт станет обладателем корабля и крупной суммы на счету в Галактическом банке. Позже, после выхода из У-пространства, капитан узнал, что существовали и другие ограничения.
– А ты не могла бы подвести нас ближе?
– Я не имею права подвергать коллекцию опасности, – отрезал разум.
– Какой опасности?
– Во время прыжка я перебирала варианты, – сообщил разум.
Впрочем, он разрешил идти к Панархии на термояде, «пока ситуация оценивалась». Двигались они раздражающе медленно, и Блайт подозревал, что всё закончится прежде, чем они доберутся до планеты, – чего, вероятно, и добивался разум.
– К опасностям относятся: присутствие Пенни Рояла на Панархии, наличие чужеродного объекта, движущегося к Лейденской воронке, участие чужого звездолета в конфликте с кораблями Государства, – перечисляла тем временем зануда. – А также близость поврежденного государственного корабля, который с большой вероятностью может преследовать чужеродное судно.
– Ясен хрен, – вставила Грир.
Блайт посоветовал ей участвовать во всех разговорах.
Они сидели в маленькой рубке с голографическими пультами и консолями, которые казались не смонтированными, а выращенными. Люди наблюдали за сражением у Лейденской воронки и за последующим появлением всего в нескольких световых минутах от них «Высокого замка». Блайт метнул на Грир предостерегающий взгляд и открыл частный канал к ее форсу.
– Не говори ничего о Брокле, – велел он. – Если наша прадорская леди узнает о нем, мы и моргнуть не успеем, как окажемся над Марсом.
– Я не дура, капитан. Эй, а ведь «Леди-прадор» – отличное имя для корабля.
– Нет, ну почему не перенести нас поближе к Панархии? – проговорил капитан вслух. – Мы все равно направляемся туда, так почему бы не сделать маленький аккуратный прыжок?
– Я все еще оцениваю опасности, – заявил разум.
Оценка опасностей для таких, как Пенни Роял, представляла собой то же самое, что и подсчет числа Пи – то есть задачу нескончаемую. А ведь разум мог на этом зациклиться: оказавшись не в силах оценить неизвестную угрозу, он будет не способен принять решение. Наверное, поэтому термоядерный двигатель постепенно останавливался. Как же доказать, что Пенни Роял не был для них опасен? Блайт и сам-то в этом сомневался. И тут всё круто изменилось.
– Дерьмо на палочке! – воскликнула Грир.
Разинув рот, Блайт уставился на экран, еще секунду назад демонстрировавший «Высокий замок». Теперь корабль исчез.
Амистад
Амистад с удовлетворением пересматривал запись того, как рассыпался «Высокий замок», превращаясь в растянувшийся на полторы тысячи километров шлейф плазмы. Однако за миг до полного разрушения внутри корабля отмечалось возмущение У-характеристик – а миг спустя оно же проявилось далеко впереди. Конечно, это могло быть вызвано запуском У-прыжковых ракет, только Амистад подозревал, что всё обстояло не так.
«Ну вот, я сделал всё, что смог», – думал он. Правда, сейчас у него возникла небольшая проблема. Он летел к Панархии на четверти световой скорости, поскольку рано слез с «прыгуна», и, хотя у него были свои термоядерные движки, энергии, чтобы затормозить, не хватало.
И что теперь?
Он взялся за астронавигационные расчеты. Топлива достаточно, чтобы отклониться от Панархии и отправить У-пространственный сигнал Государству. Впрочем, после его недавнего поведения в государственных владениях, после его попытки помешать планам Земли-Центральной дать Пенни Роялу серьезный повод уничтожить Брокла, он догадывался, какой ответ получит. Уж точно не из благоприятных.
Варианты?
Может, развернуться чуть-чуть и использовать атмосферу для торможения? Чушь, напрасная надежда. Атмосферное трение при такой скорости раскалит броню, и Амистад просто сгорит – даже пепла не останется. Согласно расчетам, чтобы замедлиться, потребовалась бы броня в двадцать раз толще той, которой он обладал. Нет, немыслимо. А что, если при этом крутиться вокруг других планет и лун системы, сбрасывая излишек тепла между атмосферными торможениями, а также превращая его в энергию при помощи внутренних термоконверторов? Тут появлялись варианты. Ныряя в систему и выныривая из нее, окунаясь в леденящую верхнюю облачность местного газового гиганта, черпая из нее холод, вполне можно было погасить скорость. Недостаток оказался только один – займет процесс восемь тысяч лет, и к концу этого срока от него останется рябой, безногий-безрукий-бесформенный комок.
Здесь, конечно, были еще корабли. Вон тот, впереди, что шел к Панархии, мог бы ускориться и перехватить его. Однако Амистад узнал судно – и не видел причины, по которой мистер Пейс счел бы нужным проявить альтруизм. Значит, оставалось «Копье» на поверхности. Позволит ли Торвальд Спир разуму вторинца поднять корабль на перехват? Амистад послал запрос – «Копью», Торвальду Спиру, дрону-убийце Рисс. Он ведь, как-никак, явился сюда, чтобы помочь им. Ответ последовал сразу, жесткий и неумолимый, словно гарпун. И дал его не тот, с кем бы дрон хотел говорить.
