Отражавшийся на экране визора столбик, который указывал уровень заряда, начал расти, но ему все равно еще было далеко до красной черты. Трент прицелился в нечто ребристое и змееподобное, проскользнувшее мимо Флоренс, выстрелил, разнеся твари голову, но тут пушка зашипела и сдохла. Мужчина отбросил оружие, схватил сгоревший автодок и обрушил его на очередного скорпиона. Как и Коул, он научился метить в скопления сенсоров, поскольку полностью обездвижить эти штуки было трудно, а вот ослепить – запросто.
– Отступаем, – сказала Флоренс. – Пора отступать.
– Только вот куда, черт возьми?
Трент запнулся обо что-то, врезавшееся в его ногу. Подхватив штуковину, он шмякнул ее о стену, потом опустил глаза и увидел пузырившуюся, окровавленную полипену, старавшуюся залатать дыру в штанах скафандра; боли он пока не чувствовал. Еще один робот бросился на человека, швырнув его на ту же самую стену. Хаотичная масса вращавшихся колесиков стукнулась о визор, в очередной раз подтверждая глупость роботов – прокусить щитостекло не стоило и пытаться. Внезапно тварь отлетела прочь, а над Трентом навис Коул и поднял его на ноги.
Тем временем Флоренс отступила от орды, заполнившей дыру в стене, и выдвинула какой-то телескопический манипулятор. Трент не понимал, что она собирается делать столь непрочным предметом, пока штучка не принялась плеваться молниями, проникавшими в самую гущу роботов. Источники питания взрывались, металл плавился, а Флоренс повернулась к двери и помчалась прочь.
Они отступали по коридору. Но как далеко им удастся уйти, зависело, вероятно, от степени энергообеспеченности большого хирургического робота. Трент пригнулся, подхватил атомарник и стал ждать. Только когда Флоренс, Сепия и Коул проложили себе дорогу, он выдернул зарядный кабель и бросился за ними. Судя по показаниям дисплея, сделать ему разрешалось ровно два полноценных выстрела – и всё. Впереди Флоренс вновь метала молнии, превращая в шлак толпу мелких роботов. Выполнив задачу, она осторожно прошла по дымившейся груде, за ней, точно телохранители, проследовали Сепия и Коул. Трент поспешил нагнать спутников. Сепия меж тем палила в каждого, кто слишком уж приближался к ним, но вот и ее карабин захлебнулся, заглох – и тоже превратился в дубинку.
Еще один разряд, и тут что-то большое ударило Флоренс, опрокинув ее на груду обломков. Лицо Сепии исказилось от ужаса, и Трент обернулся посмотреть, что же за его спиной так напугало женщину. Ага. Скелет-голем вышиб крышку люка в полу и теперь вылезал оттуда. Трент прицелился, выстрелил, попал в грудь голема, и керметовые кости затлели. Но двигаться тот продолжал. Пришлось стрелять снова, и на этот раз голем развалился пополам. Но пушка опустела, а из люка, оттолкнув нижнюю часть приятеля, выбирался новый голем. Трент огляделся. Флоренс лежала. Коул тоже растянулся на полу, отчаянно пытаясь налепить аварийную заплату поверх большущей дыры в скафандре. Сепия отмахивалась от каких-то сегментированных червей. А позади них возник еще один голем. Трент перехватил пушку, превратив ее в дубинку, и подумал, что заслуживает смерти за то, что привел сюда остальных. И смерть эта, как ни крути, не за горами.
Прости, Риик.
Возможно, она выживет. Возможно, Спир вытащит отсюда людей – «моллюсков» и передаст их Государству…
– Ситуация критическая, – тихо проговорил голос из коммуникатора. – Отвлечение ресурсов…
Рука скелета легла на плечо Трента – и застыла. Один за другим роботы, способные двигаться, отключались, замирали… кроме одного.
– Кто? Кто? – Флоренс отпихнула противника-голема и поднялась на ноги.
– Я Свёрл, – представился голос. – И я теперь главный.
Свёрл
Свёрл потянулся к субразуму, который был ближе всего к нему как в реальном, так и в виртуальном мире. Работал тот менее чем с пятипроцентной отдачей. Огромные куски сознания отключились в попытке спрятаться от Цеха 101. Над другими потрудились вирусы, черви и прочие программы-разрушители, потому ИИ отделил их, предотвращая распространение заразы. Оставшийся огрызок выглядел не разумнее человека эпохи, предшествовавшей Тихой войне, причем человека не слишком умного. Впрочем, сравнение было не вполне корректно, ведь рассудок ИИ стремился уцелеть в совершенно иной реальности, чем человек. Он мало что помнил, охватывал лишь внутреннее пространство Цеха 101 и только непосредственную внешнюю угрозу станции. Остатки разума и памяти были плотно сжаты и жестко вмонтированы в ограниченное существование.
Этот субразум, как и его раскиданные по заводу приятели, едва теплился и порой взбрыкивал. Всесторонне изучив и оценив его, Свёрл задумался и решил было уничтожить недоумка. Однако, несмотря на то что он обосновал Спиру, зачем послал Грея и Рисс убивать ключевых ИИ, при мысли, что придется прикончить еще кого-то, делалось неуютно. Те, с которыми расправились голем и дрон, были в лучшем состоянии и потому представляли угрозу. Значит, больше никаких убийств.
Пользуясь огромными мощностями шипа, Свёрл скопировал субразум и разъял копию. Исследовав пораженные участки, он счел все паразитические формы компьютерной жизни слишком агрессивными и полностью стер разделы, содержавшие их. Потом он нащупал все связи, соединявшие раньше субразум с его хозяином, ИИ Цеха 101, и подменил их, обозначив хозяином себя. Восстановив затем подавленные части сознания, он принялся наблюдать, будто следил, как кто-то просыпается. Отдача быстро возросла до десяти процентов, но модель ИИ была смущена, испугана и даже, как примитивный человек, начала создавать программные аналоги религии, придавая смысл своему существованию. Свёрл быстро пресек поползновения и запустил выборочное копирование собственной памяти и базы данных из разделов науки и истории. ИИ резко возбудился, потом подуспокоился, дорос до двадцатипроцентной эффективности и начал потихоньку открывать разные части разума, сортируя данные. Что ж, пожалуй, достаточно.
Свёрл осмотрел созданную им модель разума, после чего стер у ИИ концепцию личности и втянул модель в себя, поглотив ее. Вся операция заняла меньше двадцати секунд. Теперь, найдя правильный способ и устранив кое-какие… несоответствия, он снова переключился на сам ИИ и опять запустил ту же последовательность. Возникли некоторые сложности с внешним подавлением враждебных программ, но субразум быстро набрал обороты и нашел способ бороться с ними самостоятельно.
Результат последовал почти сразу же. Блуждавшие нано- и микроботы сперва приостановили кто бессмысленное разрушение, кто бесцельное строительство, потом или полностью отключились, или приступили к работам в соответствии с запущенной Свёрлом процедурной программой. Ремонтники чинили, печатники восстанавливали стены и поврежденную инфраструктуру – всё сообщество роботов начало функционировать как единое целое. А на субразум, который узнал свою историю и историю станции, вдруг снизошло прозрение.
– Кто ты? – резко спросил он.
– Я Свёрл, – ответил Свёрл и отправил информацию о своем прошлом.
– Мы больше не воюем с прадорами, а ты к тому же больше не прадор…
