– Заткнись, Рисс, – отрезал я. – Твое поведение было тоже не слишком примерным.
Рисс передернулась всем своим длинным телом, точно пожала плечами, и отвернулась.
Легким мысленным толчком я послал «Копье» к сборочному отсеку, примыкающему к госпиталю. ИИ тут же попытался установить со мной контакт, но я, вместо того чтобы дать разрешение, вывел на экран собственное изображение и активировал звук.
– Вот стыковочные координаты, – сообщил ИИ, и на экране появились координаты отсека. – Я могу включить силовое поле и поместить тебя в фиксаторы, или, если предпочитаешь и это будет понятно, можешь воспользоваться ногой-прилипалой.
Речь ИИ звучала вполне разумно, и он явно знал, сколько неприятностей мне пришлось пережить недавно. Я решил довериться ему:
– Активируй силовые поля и фиксаторы.
Мы скользили над чем-то вроде индустриального ландшафта, не видя дальней стены отсека – ее заслонял от нас огромный ромб государственного дредноута. Корабль был серьезно поврежден, сквозь прожженные в корпусе дыры виднелся закопченный интерьер. Там, где снаряды не смогли пробить броню, выделялись покоробленные вмятины. Чернели оплавленные антенны. Какой-то мощный внутренний взрыв выбросил наружу массивную сферу-бойницу, которая висела теперь, как выбитое глазное яблоко. Интересно, поработал ли тут Цех 101 или уже позже потрудились конфликтующие ИИ?
Силовые поля приняли «Копье», мягко подтянули его к нетронутому участку у стены отсека – и только тогда включились стыковочные фиксаторы. Осмотревшись, я увидел одного из камикадзе Свёрла, стоявшего едва ли в сотне метров от нас. Разглядывая его, я заметил, как неподалеку открылось бортовое отверстие, и меня скрутил приступ острой паранойи, когда из него появился крупный робот-укладчик. На геккоколесах, со множеством захватных крючьев спереди и телом-клетью сзади, он приближался к моему кораблю.
– Для чего этот треклятый робот? – спросил я ИИ.
– Как я понимаю, тебе надо выгрузить пострадавших, – ответил он.
– А, ну да.
Не раздумывая, я приказал открыть люк трюма. Пускай Трент позаботится о людях – «моллюсках» – для меня они только помеха.
Глава 4
Капитан Блайт
Угнетающе мрачная атмосфера воцарилась на корабле после того, как Пенни Роял бросил «Черную розу» в У-пространство за Цехом 101. Впрочем, возможно, виновато было только воображение Блайта – и его отвращение к тому, что случилось на станции. Он, Брондогоган и Грир удрали с Авиа, чтобы избежать ареста и допроса, они отправились вдогонку за Пенни Роялом, поскольку еще не закончили с ним дела. Они считали, что вовлечены в нечто важное, и да, после того как Пенни Роял захватил их судно у Пояса и слил его с современным государственным ударным кораблем, они действительно участвовали в важных событиях и видели поразительные вещи. Но ради чего? Результатом манипуляций Черного ИИ стало убийство дроном-змеей Рисс прадора Свёрла – чудовищным, жесточайшим способом.
Конечно, Пенни Роял устранил главную угрозу. Свёрл, превращенный Черным ИИ в диковинную смесь прадора, человека и ИИ, являлся тем, само существование чего, окажись известно в Королевстве, могло привести к восстанию и неизбежной войне с Государством. Но сложнейшие операции, завершившиеся всего-навсего омерзительным убийством, некоторым образом… разочаровывали. Тут ведь должно было быть что-то еще, правда?
Но нет, воображение Блайта оказалось ни при чем. Бронд и Грир выглядели такими же расстроенными и подавленными, как и их капитан. Общались они мало, роняя короткие фразы, пока Грир, чьи речи были так же резки, как и ее черты лица уроженки планеты с высокой силой тяжести, не подвела итог мрачным раздумьям:
– Мы ошиблись, – сказала она, произнеся едва ли не больше слов, чем за все время после того, как они покинули Цех 101.
А когда Блайт, почесывая толстое волосатое предплечье, хрюкнул нечто вопросительное, продолжила:
– Следовало остаться на Авиа, что бы там дальше ни было. Не стоило нам влезать во всё это.
– Угу, – буркнул Блайт, хотя он-то еще продолжал сомневаться.
– Да всё не то. – Вошедший в рубку Бронд махнул рукой, словно пытаясь выхватить что-то из пустоты. – Он и сам не рад. – Он мотнул головой в сторону заднего двигательного отсека. – Тащит нас вниз.
Он, конечно, был прав. Гнетущую атмосферу усугубляло их общее разочарование; люди чувствовали себя обманутыми Черным ИИ. Капитан даже прибег к некоторым препаратам из корабельной аптечки, но и они не развеяли сгустившиеся вокруг команды миазмы.
– Это всё? – спросил Блайт у воздуха рубки, но Пенни Роял не ответил.
Позже он заглянул в нишу с древним скафандром.
– Это всё? – повторил капитан.
Ответа снова не последовало.
Что он мог теперь сделать? Они были пассажирами на борту корабля, которым не управляли, свидетелями событий, на которые не имели влияния, и выхода они не находили. С одной стороны, Блайту хотелось остаться здесь, он ведь по-прежнему цеплялся за идею, что всё должно вести к чему-то большему. Но его прагматическая половина говорила, что отсюда надо валить, едва представится возможность. Определенно, что-то еще должно произойти. Иначе зачем Пенни Роял воровал телепорты? Но, валяясь без дела в своей каюте, Блайт понял, что с Пенни Роялом они точно должны расстаться – пока не расстались с собственными жизнями.
Два дня спустя что-то где-то, похоже, услышало его тайные мысли.
Толчок сбросил Блайта с койки, ударив его о стену каюты. Грубо разбуженный капитан шмыгнул сломанным носом, втягивая кровь, оттолкнулся от стены – и рухнул на пол. Гравитация барахлила, и это не означало ничего хорошего.
Добравшись до шкафчика, Блайт вытащил скафандр. Гравитация отключилась снова, и он поплыл, путаясь в штанинах и рукавах, однако тренировки и опыт взяли свое – к тому моменту, как капитана опять швырнуло на пол, ему все-таки удалось одеться. Пошатываясь, он поднялся и двинулся к двери.
По коридору к рубке он шел, точно по палубе океанского лайнера при свирепом шторме. Блайта бросало от стены к стене, в какой-то момент гравитация инвертировалась, и он для разнообразия ударился о потолок. До рубки он едва дохромал – скафандр туго сжал щиколотку, то ли сломанную, то ли серьезно подвернутую. Грир и Бронд уже сидели в своих креслах, пристегнутые, в скафандрах, и лихорадочно работали с пультами. Бронд огляделся.
– ПИП, – сказал он.
Подпространственный источник помех вышиб их из этого континуума в реал.
Добравшись наконец до своего места, Блайт бросил взгляд на экран. Усеянное звездами пространство делил надвое огненный хвост; какие-то темные объекты сновали туда-сюда.
В отдельном окошке демонстрировалось изображение «Черной розы» – уже практически неузнаваемой. Одна половинка «подковы» исчезла, и пламя, бившее из места разрыва, оказалось тем самым «хвостом». Остальное постоянно видоизменялось, складывалось и разворачивалось, преображаясь очень похоже на то, как преображался сам Пенни Роял. По низу экрана бежала строка сообщений о повреждениях.
