— Пойдем. Отведу тебя к Вихо.
Я кивнул и направился следом.
Некоторое время мы шли по коридорам, явно проложенным в толще скал. Дьявол. Если это не военная база, то что тогда вообще? Не думаю, что любое гражданское предприятие приложило бы столько сил, чтобы оборудовать себе обиталище. Разве что одна из корпораций… Но зачем корпорациям вкладывать деньги в защищенную базу на заштатной планете?
За размышлениями я не заметил, как мы выбрались в коридор, который, наверное, можно было назвать главным. Пару раз навстречу попадались люди, из-за открытых дверей слышался разговор и женский смех, откуда-то потянуло съестным, и мой желудок отозвался на запах голодным бурчанием. Сопровождающий меня Акира усмехнулся, услышав этот звук.
— Пришли, — японец остановился у неприметной двери. — Входи. Тебя ждут.
Я глубоко вдохнул, шагнул вперед и постучал. В конце концов, я здесь в гостях, и правила приличия соблюдать не помешает.
— Войдите, — послышался из-за дверей приятный, низкий голос.
Дверь отъехала в сторону, и я вошел.
Окинув взглядом помещение, от неожиданности я замер на пороге. Черт побери! Я ожидал увидеть все, что угодно, но только не это!
Комната была достаточно большой — и оказалась заставлена стеллажами с биологическими препаратами. Чем больше я смотрел — тем больше подмечал деталей. И тем удивительнее эти детали выглядели.
Пожалуй, чем-то это помещение напоминало выставочный зал Скульптора. Но, если там была кунсткамера поехавшего психа, то здесь все больше напоминало лабораторию серьезного ученого. В прозрачных колбах покоились ткани и внутренние органы, и я готов был дать руку на отсечение, что они принадлежали ксеносам. В большом кубе плавала тварь, как две капли воды похожая на падальщика — рабочего биоморфа, такого же, с каким я сражался в подземельях Серой зоны. Рядом с ним виднелась забальзамированная голова твари, очень похожей на Шарбара или одного из его собратьев, а гордостью экспозиции был огромный мозг, размещенный в цилиндре, стоящем на подставке в центре комнаты. Мозг был покрыт темной слизью, и в какой-то момент, уловив пульсацию тканей, я решил, что он до сих пор жив. Это было решительно невозможно, но, рассмотрев провода и электроды, тянущиеся от мозга куда-то к стойкам с компьютерами, пришлось признать, что скорее всего, это действительно так.
Во всем этом паноптикуме совершенно терялся его хозяин — крепкий мужчина средних лет, с длинными волосами цвета воронова крыла, заплетенными в косу, облаченный в белый лабораторный халат. Из-под халата выглядывал рабочий комбинезон. Когда я вошел, мужчина колдовал над проекцией терминала, но сейчас он встал из-за стола и шагнул вперед.
— Виктор Колберт, — представился он, протягивая руку для пожатия. — Но все здесь называют меня просто Вихо. А вы, насколько я понимаю, Алтай?
— Так точно, — я пожал протянутую руку, и про себя поразился тому, насколько приятным оказалось пожатие этой сухой ладони. Крепкое, но без фанатизма, короткое, но дружелюбное. Совсем не такого ожидаешь от ученого. А в том, что Вихо — ученый, я уже не сомневался.
— Очень приятно, — кивнул хозяин. — Скайлер успела мне рассказать о вас достаточно много, и я склонен сделать вывод, что вы в лучшую сторону отличаетесь от… скажем так, других обитателей Рапсодии. Нынешних обитателей я имею в виду, конечно же.
— Ну, вы и ваши ребята тоже на них не очень похожи, — слегка усмехнулся я, — мягко говоря. Вот только к сожалению, ни о них, ни о вас Скайлер не рассказала мне ровным счетом ничего.
Вихо кивнул.
— Таковы наши правила, — проговорил он. — В общине я решаю, что и кому рассказывать. И насколько быть откровенным. От этого зависит наше выживание, к сожалению, и задушевные разговоры с каждым встречным — не самый разумный шаг.
— Понимаю, — протянул я, невольно копируя Скайлер.
Мой собеседник улыбнулся.
— Вижу, вы успели попасть под обаяние нашей девочки. Неудивительно. Скайлер не только умна, но и крайне харизматична. Жаль, что ее жизнь сложилась именно так. Из нее вышел бы очень неплохой специалист.
— Специалист? — я вскинул бровь.
— А вы не знали? На момент печальных событий, предопределивших ее дальнейшую судьбу, Скайлер училась на факультете биологии. На Калибан она приехала, взяв академический отпуск, чтобы ухаживать за больным отцом. К сожалению, девочка связалась не с той компанией, и случилось то, что случилось. Насколько я понимаю, вы в этом приняли некое участие.
Я лишь пожал плечами.
— Я выполнял приказы… И свой долг.
— Не нужно об этом, — махнул рукой Вихо. — Я знаю, что происходило на Калибане не из передач в информсети. Но вообще я не об этом. Благодаря вам, девушка отправилась в Одинокий пик… А могла бы — в крематорий. Не каждый солдат сделал бы то, что сделали вы тогда — особенно после горячки боя и лицезрения мертвых товарищей.
— Мало чести в том, чтобы глумиться над побежденным врагом, — кажется, пожимание плечами — мой самый популярный жест сегодня. — Даже если он преступник… и убийца.
— Убийца… — Вихо тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. — Да. Девочке всерьез сломали психику. Сначала — калибанские события, потом — то, что ей пришлось пережить в Одиноком пике, и позже — здесь, на Рапсодии. Сейчас она почти восстановилась, но вспышки агрессивной кровожадности, которые у нее все еще бывают, меня всерьез тревожат. Однако мы с вами встретились не для того, чтобы обсуждать Скайлер. Я хотел бы поговорить о вас.
— Обо мне? — я ухмыльнулся. — а чего обо мне говорить? Служил, совершил преступление, попал в блок смертников, подал ходатайство о замене наказания. Корпорация рассмотрела дело и выкупила меня у Федерации. И вот я здесь.
— Я не об этом, хотя это тоже интересно. Вы не похожи на человека, который совершает хладнокровное убийство с отягчающими обстоятельствами, а потом старается ускользнуть от возмездия, отправившись туда, где убивать придется ежедневно — просто для того, чтобы жить.
— Мне казалось, Скайлер говорила, что вы не используете импланты, — собравшись в кресле, я подался вперед и посмотрел Вихо прямо в глаза. Непрост парень, ох, как непрост!
— Не используем, — кивнул Вихо. — Но вести из внешнего мира до нас иногда все же доходят. А ваше дело было очень громким. Шутка ли — герой войны, накачавшись наркотиками, убивает собственную невесту и издевается над ее трупом. Учитывая, что до этого вы мелькали в половине агитационных роликов Министерства обороны… Да еще и упало все это на плодородную почву: подумать только, как раз, когда всерьез встала проблема возвращающихся с фронтов солдат, с посттравматическим синдромом, такой подарок всем тем, кто лоббировал запрет посещения демобилизованными миров Ядра…
Я услышал треск, а потом ладонь пронзила боль. Я вдруг понял, что сижу, подавшись вперед, со стиснутыми зубами, а непроизвольно сжавшаяся правая рука курочит пластик подлокотника. Выругавшись, я разжал хватку.
