Большого счастья страшная подруга
Приходит похоть. Повседневный стол
И здравый нрав становятся постылы.
И почему той похоти чума,
Дома изысканные выбирая,
Щадит пенатов скромных? Почему
Свята Венера в хижинах убогих
И здравы страсти у людей простых,
Держась в своих пределах? И, напротив,
Богатые, особенно цари,
Стремятся к беззаконному? Кто слишком
Могуч, тот хочет мочь, чего не может.
Ты знаешь, что царице подобает:
Страшись возврата мужа твоего.
Федра
Одной любви покорно сердце Федры,
Я не боюсь возврата: никогда
Не возвращался тот под свод небесный,
Кто потонул в молчанье вечной ночи.
Кормилица
На Дита не надейся. Пусть запрет
Свое он царство, пусть стигийский пес
Хранит врата, Тезей найдет дорогу.
Федра
Быть может, он простит мою любовь.
Кормилица
Безжалостен он был к супруге чистой,
И дикая узнала Антиопа
Его руки жестокость. Но допустим,
Что сможем гнев его переломить, —
Кто сломит сына дух неукротимый?
Возненавидев даже имя женщин,
В безбрачье он свои проводит дни,
Бежит любви. Не забывай, что он
Из рода амазонок.
Федра
Вслед за ним
По высям снежным легкою ногой
Бегущим, прыгающим через камни,
Хочу лететь по рощам и горам.
Кормилица
Чтоб он твоим ласканьям уступил
И чистоту нарушил для Венеры?
И полюбил тебя, когда, быть может,
Из-за тебя всех женщин ненавидит?
Нельзя его мольбами победить.
Он дик!
Федра
Любовь и диких побеждает.
Кормилица
Он убежит.
Федра
Я вслед за ним хоть в море.
Кормилица
Отца не забывай.
Федра
И мать я помню.
Кормилица
Весь род наш он презрел.
Федра
Так нет соперниц.
Кормилица
Придет супруг…
Федра
Кто? Спутник Перифоя?
Кормилица
Придет отец.
Федра
Он кроток был к сестре.
Кормилица
Вот этими седыми волосами
И грудью, изнемогшей от забот,
Сосцами, дорогими для тебя,
Молю, остановись в своем безумье.
Желанье выздороветь – часть здоровья.
Федра
Не вся стыдливость вышла из души.
Старушенька, я слушаюсь. Любовь,
Которая не хочет управляться,
Побеждена да будет. Доброй славы
Не оскверню. Один исход из бед:
За мужем я последую и смертью
Предотвращу несчастье.
Кормилица
О питомка,
Умерь души разнузданный порыв:
Ты потому-то и достойна жизни,
Что смерти мнишь достойною себя.
Федра
Смерть решена; вопрос о роде смерти:
Окончу ль петлей жизнь или железом,
Иль брошусь вниз с Палладина Кремля.
Кормилица
Ты думаешь, моя позволит старость
Тебе погибнуть? Яростный порыв
Останови. Вернуться к жизни трудно.
Федра
Ничто погибели не помешает,
Коль решено и должно умереть.
Моя рука отмстительницей будет
За чистоту.
Кормилица
Единая утеха
Моих годов преклонных, госпожа,
Когда так сильно страсть душой владеет,
Презреть молву: она ведь неправдива
И часто лучше или хуже дел.
К его душе, суровой, неприступной,
Я путь найду. Моя теперь забота
На юношу сурового напасть
И ум его сломить неумолимый.
Хор
О богиня, дочь грозового моря,
Что зовется мать двойных Купидонов!
Сильный и огнем вместе и стрелами,
Сладострастья полн и веселья мальчик.
О, как метко он выпускает стрелы!
Страсть проникнет внутрь, в глубину суставов,
Все опустошит тайный пламень жилы;
Раны мальчик вширь не наносит вовсе,
Но она мозги пожирает тайно.
Не знает покой этот отрок: всюду
Стрелы сеет он как легко по миру!
Та земля, что зрит восхожденье солнца,
Иль вечерний брег на его закате,
Или жаркий край под созвездьем Рака,
Иль Медведицы подо льдом созвездья,
Зрящий лишь одни кочевые орды,
Знает этот огнь. Он воспламеняет
Юношей сердца пылких, воскрешает
Жар у немощных стариков угасший,
Пламенем сердца дев, им незнакомым,
Поражает вдруг. Побуждает он, с неба
В ложном зраке чтоб бог снисшел на землю:
Феб, начальник стад фессалийских, долго
Пас свои стада и, свой плектр оставив,
Созывал быков полевой свирелью.
Сколько раз был зрим во обличье смертном
И сам вождь небес и всех туш гонитель.
То крылами он замахал, как птица,
Слаще пел он, чем перед смертью лебедь,
То играл бычком со свирепым взором —
