Но вернемся к нашему рассуждению. Со смертью своих отцов сыновья оказывались освобожденными из-под такой личной монархической власти; обратно тому – каждый сын брал ее полностью для себя (поэтому каждый Римский Гражданин, свободный от отцовской власти, называется в Римском праве «Отцом семейства» – Paterfamilias). Но так как Famuli всегда должны были жить в состоянии слуг, то, естественно, по прошествии долгого времени они должны были этим пресытиться до тошноты (согласно выставленной нами выше Аксиоме
{397}, что каждый подчиненный человек естественно жаждет избавиться от рабства). Таким образом они оказываются Танталом (плебейским, как мы только что говорили), который не может коснуться зубами яблок (это – золотые яблоки пшеницы, как мы выше разъяснили, поднимающейся на землях Героев), а чтобы утолить жгучую жажду, он не может взять даже маленького глотка воды – она доходит ему до самых губ, а потом убегает; Иксионом, который вечно вращается в колесе; Сизифом, который толкает вверх камень, брошенный Кадмом (твердая земля, достигнув вершины, обрушивается вниз; так у Латинян осталось vertere terram – «переворачивать землю» вместо «обрабатывать» ее, a saxum volvere – «катать камень» вместо «с жаром выполнять долгую и трудную работу»). В силу всего этого Famuli должны были взбунтоваться против Героев. Это и есть та необходимость, предположенная нами в общей форме в Аксиомах
{398}, в которую поставили Famuli Героических Отцов в состоянии Семей, и из этой необходимости зародились Республики.
Ведь именно тогда, при столь великой нужде, сама природа должна была принудить Героев объединиться в сословия, чтобы противостоять многочисленным восставшим Famuli; возглавить же Героев должен был какой-нибудь Отец, более всех свирепый и обладающий наибольшим присутствием духа; таких Отцов называли Царями, Reges, от глагола regere, что значит в собственном смысле «поддерживать» и «направлять». Таким образом, говоря вразумительными словами юриста Помпония, rebus ipsis dictantibus regna condita
{399}; это сказано соответственно учению Римского Права, которое устанавливает, что Jus naturale gentium Divina Providentia constitutum
{400}. Так возникли Героические Царства; но так как Отцы были Суверенными Царями в своих Семьях при взаимном равенстве в этом состоянии и так как вследствие свирепой природы Полифемов ни один, естественно, не желал уступить другому, то сами собою возникли правящие Сенаты, т. е. Сенаты из многих семейных Царей; без всякого человеческого руководства или совета они оказались вынужденными объединить свои личные интересы на Общем каждому из них интересе; последний же называется «отеческим» (patria), а если подразумевать при этом также и res, то значит, «interesse (интересы) patres (отцов)»; и Благородные поэтому назывались Patricii (патриции); поэтому же только Благородные были гражданами первого отечества (patria). Таким образом, может оказаться правильным дошедшее до нас Предание, что в первые времена выбирали Царей по природе; два золотых места у Тацита, «de Moribus Germanorum», по этому поводу позволяют нам сделать предположение о существовании такого же обычая и у всех других первых варварских народов; одно из них: non casus non fortuita conglobatio turmam, aut cuneum, facit, sed familiae et propinquitates; второе: duces exemplo potius quam imperio si prompti, si conspicui, si ante aciem agant, admiratione praesunt
{401}.
Что такими были первые Цари на земле, доказывается следующим: Поэты-Герои именно таким представляли себе Юпитера на небе, Царя людей и богов, согласно золотому месту из Гомера
{402}, где Юпитер извиняется перед Фетидой, – он, мол, ничего не может сделать вопреки тому, что Боги однажды определили в Великом Небесном Совете (это – язык настоящего Аристократического Царя); впоследствии Стоики старались вложить сюда свою догму о Юпитере, подчиненном Року: но ведь Юпитер и другие Боги держали совет о людских вещах и тем самым определяли их своей свободной волей. Приведенное здесь место объясняет и два других у того же Гомера, на которых Политики ошибочно основывают то мнение, будто Гомер имел в виду Монархию: одно – где Агамемнон упрекает в неповиновении Ахилла, другое – где Улисс убеждает бунтующих и желающих возвратиться домой Греков продолжать начатую осаду Трои; в обоих случаях Гомер говорит, что один у них Царь; ведь и то и другое сказано на войне, где один главнокомандующий, соответственно следующему подмеченному Тацитом правилу: earn esse imperandi conditionem, ut non aliter ratio constet, quam si uni reddatur
{403}. Кроме того, тот же Гомер во многих местах обеих своих поэм упоминает Героев и везде с неизменным эпитетом «Цари»; с этим удивительно совпадает одно золотое место из «Книги Бытия», где Моисей, перечисляя потомков Исава, всех их называет Царями
{404}; мы сказали бы – Старейшины, в Вульгате читаем – Duces. Послы Пирра доносят ему, что они видели в Риме Сенат из многих Царей. Ведь, поистине, совершенно невозможно представить себе в гражданской природе ни одной причины, из-за которой Отцы при такой перемене состояния должны были бы изменить что-нибудь другое из своего прежнего естественного состояния, кроме подчинения своей суверенной Семейной власти самим их правящим Сословиям; скорее, Природа Сильных, как мы предпослали в Аксиомах
{405}, заключается в том, чтобы приобретения, добытые доблестью, уступать насколько можно меньше, и притом лишь настолько, насколько это необходимо, чтобы сохранить приобретенное; поэтому мы так часто читаем в Римской Истории о героическом негодовании сильных, которое плохо переносит virtute parta per flagitium amittere
{406}. Раз только мы предположили, перебрав все возможные человеческие причины, что состояние гражданственности зарождается не от обмана и не от силы одного единственного (как мы показали выше и как ниже это будет разобрано более подробно), так тотчас же можно представить себе и другой путь, каким из семейной Власти могла образоваться гражданская Власть и как из естественной отцовской собственности (которая, как мы говорили выше, была ex jure optimo в смысле свободы от всякого частного и публичного обременения) могло образоваться dominium eminens Гражданского состояния.
