Поэтому Основания, которые могли бы удовлетворить чувство столь великого удивления, необходимо должны быть следующими:
I. Как следствие звериного воспитания Гигантов, о чем мы говорили выше, воспитание детей было суровым и жестоким, например, у чуждых наукам Лакедемонян, Героев Греции: они в храме Дианы били своих сыновей до смерти, так что часто последние падали мертвыми в судорогах от боли под палками отцов: они их били, чтобы сыновья приучались не бояться боли и смерти; такая же циклопическая отцовская Власть сохранялась как у Греков, так и у Римлян: у них позволено было убивать новорожденных невинных младенцев; ведь то восхищение, с которым мы теперь относимся к нашим маленьким детям, показывает всю нежность нашей современной природы.
II. Жен приобретали посредством героического выкупа (впоследствии он сохранился в виде торжественного обряда у Римских Жрецов, которые заключали браки coemptione et farre; такой же обычай, по рассказу Тацита
{478}, существовал и у Древних Германцев, почему мы можем предположить существование его у всех первых варварских народов); жен держали только из-за естественной необходимости, чтобы производить детей; в остальном же на них смотрели как на рабынь; соответственно этому такой обычай существует во многих частях нашего света и почти повсеместно у наций Нового Света; если же приданое является выкупом женщинами свободы мужей, то оно оказывается также общественным признанием того, что одни мужья не в состоянии нести тягот брака; может быть, в этом и заключается причина тех многочисленных привилегий, посредством которых Императоры поощряли приданое.
III. Сыновья приобретали, жены берегли для своих мужей и отцов; ныне же происходит совершенно обратное этому.
IV. Игры и удовольствия трудны, например, борьба, бег, – поэтому Гомер придает Ахиллу постоянный эпитет «быстроногий»; они связаны также с опасностью, например, турниры, охота на диких зверей; они приучали воспитывать силу и мужество, а также пренебрежительно относиться к жизни и презирать ее.
V. Тогда совершенно не были известны роскошь, пышность и удобство.
VI. Все древние героические Войны были Религиозными; Религия же (по причине, которую мы приняли в качестве первого основания нашей Науки) делала их исключительно жестокими.
VII. Процветает рабство, также героическое, как следствие героических войн, когда побежденные считались людьми без Бога, почему они вместе с гражданской свободой теряли также и естественную свободу; здесь применима выставленная выше Аксиома
{479}, что естественная свобода наиболее неукротима там, где блага особенно близки к естественному телу; гражданское же рабство коренится в тех благах, которые не необходимы для жизни.
Вследствие всего этого аристократические Республики по самой своей природе чрезвычайно сильны; в них лишь для немногих благородных отцов доступны все гражданские почести, и общественное благо заключается в семейных монархиях, сохраненных для них отечеством; это – истинное отечество (patria), как мы уже многократно говорили, интересы немногих отцов (patres), и гражданами его естественно являются патриции (patricii). При такой природе, при таких обычаях, в таких республиках, в таких сословиях и при таких законах проявится Героизм Первых Народов. По причинам, которые совершенно противоположны перечисленным и которые впоследствии породили два другие вида Государственных Форм, человеческих, как мы доказывали выше, т. е. в свободных народных Республиках и еще того меньше в Монархиях, Героизм теперь по самой природе гражданственности невозможен. Ведь за все время Римской народной Свободы славой Героя пользовался один Катон Утический; и то он оставил по себе эту славу благодаря своему Аристократически Республиканскому духу; когда, после смерти Помпея, он один остался Главою Благородных, тогда, не будучи в силах видеть, как Цезарь их истребляет, он покончил жизнь самоубийством. В Монархиях Героями оказываются те, которые приносят себя в жертву славе и величию своих Суверенов. Поэтому нужно прийти к тому заключению, что Героя в нашем смысле слова
{480} угнетенные Народы жаждут, Философы изучают, Поэты воображают, но гражданская природа (о чем у нас есть соответствующая Аксиома) не знает такого рода благодеяний.
Все рассмотренное здесь о Героизме первых народов приобретает блеск и сияние от выставленных выше Аксиом
{481} по поводу Римского Героизма; это же применимо и к Героизму Древних Афинян того времени, когда, по рассказу Фукидида, Афинами правили суровые Ареопагиты (Ареопаг же, как мы видели, был Аристократическим Сенатом), а также и к Героизму Спартанцев, т. е. Республики Гераклидов, или господ, как это было показано при помощи тысячи доказательств.
Краткая сводка
сказанного, о Поэтической Истории
{482}I. Вся эта Божественная и Героическая История очень неудачно описана нам Поэтами-Теологами в Мифе о Кадме. Он убивает огромную Змею – сводит великий древний лес земли; он сеет ее зубы (выше было сказано, что в прекрасной метафоре, кривые куски твердого дерева до того, как люди научились употреблять железо, служили сошниками первых плугов и назывались «зубами») – вспахивает первые в мире поля; он бросает большой камень – это твердая земля, которую для себя хотели пахать клиенты, т. е. famuli, как было разъяснено выше; из борозд рождаются вооруженные люди – вследствие героической распри вокруг первого Аграрного Закона, как мы говорили выше, Герои выходят из своих земель, чтобы сказать, что они – их господа, и, вооруженные, объединяются против плебеев; но они сражаются не друг с другом, а с клиентами, восставшими против них; бороздами же обозначены те Сословия, в которые объединяются Герои; благодаря Сословиям образуются и устанавливаются первые города на основе оружия, как все это было сказано выше; и Кадм превращается в змею, – отсюда возникает авторитет Аристократических Сенатов, почему у древнейших Латинян существовало выражение: Cadmus fundus factus est, а Греки говорили, что Кадм превратился в Дракона, писавшего законы кровью. Выше мы обещали показать, что Миф о Кадме содержит много столетий Поэтической Истории; он является важным примером той Беспомощности, из-за которой Детство Мира принуждено было работать над тем, чтобы выразить себя. Для ученых разных направлений, которых мы назовем ниже, он является великим источником трудности объяснения Мифов
{483}. Вот в какой мере Кадм мог записать эту Историю своими простонародными буквами, перенесенными им к Грекам из Финикии! А Дезидерий Эразм при помощи тысячи глупостей, недостойных ученого человека (он был прозван Христианским Варроном), пытается утверждать, что этот Миф содержит Историю Букв, открытых Кадмом; значит, знаменитейшую Историю столь великого благодеяния – изобретения для наций букв, что само по себе принесло бы немалую славу, – Кадм должен был скрывать от рода человеческого Греции под покровом Мифа, и он оставался темным до времен Эразма, чтобы для простого народа оставалось тайной это великое Открытие Простонародной Мудрости, хотя по этому самому простонародью такие буквы и были названы Простонародными!
