Удар… Удар… Жестко на добивание. Одного. Второго только оглушить.
И тут же, пока президенты приходят в себя, сдернуть куртку, рвануть со спины объемный рисунок, вывернуть его и натянуть на лицо. Как сто раз тренировался. Натянуть, разгладить двумя быстрыми движениями ладоней, повернуться.
Столбняк! У президента за стеклом, но еще бóльший у вице… Потому что сквозь стекло на него смотрит он сам! Как в зеркале! Его личина. Его маска. Выполненная из самых лучших материалов.
Не тормозить… Мазнуть поперек лица кровью поверженного охранника, чтобы скрыть детали – кровь и раны всегда отвлекают внимание. Вывернуть одним движением куртку, которая изнутри, пусть не в деталях, но похожа на пиджак. Тот, что носит вице-президент. Схватить пистолет, развернуть, направить в стекло и нажав на спусковой крючок, выстрелить раз, другой, третий – практически очередью, целясь и попадая в одно и то же место. Нет бронированных стекол, которые выдержат два десятка пуль, вбиваемых в одну точку. И президенты поняли это и, упав, поползли под стол, что на их месте сделал бы каждый.
Секунды… Нет, мгновения!
Подхватить, поднять на ноги, встряхнуть оглушенного телохранителя, повернуть к нему лицо, не свое, чужое латексное, хлопнуть по щеке, приводя в чувство, прокричать хорошо отрепетированную фразу:
– Он убил президента! Уходим к вертолету! Уходим!
Дать увидеть окровавленного телохранителя и разбитое, в паутине трещин защитное стекло. Всё понятно? Мизансцена вполне себе убедительная, если в целом, без деталей, одним взглядом.
– Бегом!
Пришел в себя, встрепенулся, обхватил, прикрыл телом, толкнул к двери, в которую уже вломились из приемной охранники. Его лицо как пропуск, его знают.
Крикнуть:
– Там президент… Ранен! Захвачен террористом!
Охрана, ощетинившись оружием, как испуганный дикобраз и присев на корточки, расползлась по сторонам. Кто-то, пятясь спиной, прикрыл отход истекающего кровью вице-президента. Которого – узнал. Которого узнали все! В том числе, благодаря личному телохранителю, тащившему его по коридору.
– К вертолету!
Этажи, лестницы… Какие-то люди, испуганно шарахающиеся в стороны при виде окровавленного вице-президента и его телохранителя с пистолетом в руках и зверской рожей. Крыша…
Вот она, «вертушка», на площадке, готовая к взлету. Потому что всегда готовая! С ходу прыгнуть в распахнутую дверцу, упасть в кресло, пачкая обивку кровью.
– В Белый дом, быстро!
Еще одна заученная с чужого голоса, многократно проговоренная фраза.
Пилот быстро оглянулся, увидел то, что должен был – перемазанное кровью лицо вице-президента, руку, зажимающую рану, верного телохранителя рядом.
– Скорее!
Винты замолотили воздух. Вертолет оторвался от площадки, взлетел. А на крышу уже кто-то выскочил, размахивая руками. Быстро сориентировались, очень быстро! Но всё равно опоздали.
Рядом, совсем рядом лицо охранника, который очухался от удара и беготни, и теперь смотрит, и ничего не понимает. Пока не понимает. Но скоро поймет. Никакая маска с такого расстояния… Он свое дело сделал: вытащил его из западни, торгуя своим лицом. Короля играет свита, он отыграл, хорошо отыграл. Больше он не нужен.
Наклониться, оторвать ладонь от окровавленной маски, ударить «спасителя» кулаком в висок точно и расчетливо, одновременно выдернув из руки пистолет, направив его в сторону пилота. Сказать уже другим, уже своим голосом:
– Слышь, летун! Маршрут меняется. В Белый дом мы не летим. Там нам делать нечего.
И тут же, для пущего страха, пальнуть в стекло боковой дверцы, чтобы пилот поверил и впечатлился, чтобы гарь после выстрела ноздрями потянул. Ткнуть в физиономию, в глаза, сочащуюся дымом черную дырочку.
– Курс на восток. Пока прямо. Всё время – прямо! Дальше скажу куда…
* * *
Коридоры. Опять коридоры. Опять приемные. И рамки. И детекторы. Но уже свои, родные.
– Ожидайте здесь.
Подождем, мы не гордые. И понимаем субординацию.
– Проходите, пожалуйста.
Первый, верховный, свой. Смотрит исподлобья.
– Присаживайтесь. Я ознакомился с вашим отчетом. Не могу сказать, что рад. Вы там такого наворотили… За прямую линию, конечно, спасибо – камень сдвинулся. Но… вряд ли это изменит ситуацию в целом. Или вы думаете, что обещания в политике что-то значат? Считаете, если Белый дом вышел на переговоры, они не отменят достигнутые договоренности через год, два или завтра? Мы уже договаривались, заключали и ограничивали. И что толку?
– Мне кажется, пересмотра не будет. Надо только не давать слабины, и тогда они вынуждены будут уступать.
– Почему?
– Потому что там кое-что осталось. Вблизи больших городов и воинских баз. Это серьезный аргумент в переговорах, даже если его не использовать. Если просто знать, что он есть. Проще вступать в игру, когда у вас в рукаве десяток лишних тузов.
Первый подался вперед.
– Вы хотите сказать…
– Я оставил там несколько «изделий». Так, на всякий случай. Потому что понимаю с кем придется иметь дело. С Америкой можно и нужно дружить, но только на равных, только имея за спиной дубинку. Лучше всего такую.
– Откуда они?
– От нас. И не от нас. Можете запросить информацию по происшествиям на складах «изделий» по миру за последние полгода-год. Конечно, в официальных сводках все утверждают, что утечки оружия не произошло. Но так всегда говорят…
– Где располагаются заряды?
– Это неважно, честно говоря, я и сам не знаю где. Отправляясь в рейд по тылам противника лучше знать как можно меньше, чтобы не стать предателем. Я мог попасть в разработку и мог, проявив слабость, развязать язык. Но даже в этом случае я ничего бы не рассказал… Неважно, где заложены заряды, важно, что они есть! Вот флешка, здесь подробные инструкции по приведению зарядов в действие. И другая полезная информация, которая поможет наладить с Америкой добрые отношения на долговременной основе.
– Что там?
– Завербованные агенты из верхушки Пентагона, правительства и сената. Общественные организации, готовые за не самые большие деньги устроить протестные акции против чего-то или за что-то – им всё равно. Журналисты и блогеры, способные влиять на общественное мнение и направлять его в нужное русло. Лидеры преступных кланов – эти могут пригодиться для организации массовых беспорядков, вооруженных провокаций и решения отдельных щекотливых вопросов. Грязные делишки лучше творить чужими руками.
Первый слушал внимательно и даже что-то отчеркивал у себя в блокноте.
– Далее кандидаты в президенты, которых, если продвигать, можно посадить в Белый дом. И они будут верой и правдой служить американскому народу и… нам. Шансы на успех у них довольно высокие, и если им подкинуть денег…. И есть еще два резервных кандидата от другой партии. Все эти контакты в целом позволят лоббировать наши интересы на всех уровнях, начиная от продуктовой лавки в Нью-Джерси, и кончая Пентагоном и Белым домом. А если нет… если наладить добрые отношения не удастся, то придется решать вопрос с позиции силы.
