– …Твою мать… Откуда?
Моему удивлению не было предела.
– Что? – переспросил меня «молчи-молчи».
– Вот, – ткнул я в разбитую снарядом винтовку.
Предупредить о появлении противотанковых средств у противника было просто необходимо. – Противотанковое ружьё. Немецкое.
– Откуда вам это известно, – удивлённо посмотрел на меня особист.
– А что здесь написано? – ткнул я в надпись. И сам же прочитал: – Маузер. M1918.
– Что вы хотите этим сказать? – подобрался он, словно кот перед прыжком.
– Я? Ничего, просто не ожидал увидеть её. – Из рассказов отца я знал, что эту бандуру не особо любили. Отдача у неё была такая, что при выстреле запросто ломала ключицу. Это, конечно, если неправильно приклад прижимать. – Не зря, похоже, немцы с китайцами ещё со времён Цыси дружат.
Закинув камешек в его огород, я сделал невинный вид (хотя особо лицедействовать не пришлось, самому интересно было) и начал осматривать останки ПТР.
– Интересно, а ведь неспроста она здесь оказалась… – протянул особист, уже по-другому смотря на трофей.
– Не понял… – Разговор стал приобретать опасный для меня оборот. Хрен знает, что у него в мозгах. Вот переклинит, что я шпион и специально под выстрел подставился, – и всё, привет. И не докажешь обратное…
– Алексей, всё вы поняли. – Млять, ну, началось… Сердце ёкнуло, в кровь потоком пошёл адреналин. – Китайцы знали, что именно здесь будут броневики. И подготовились. Просто ваш командир не стал лезть сюда. Да и красноармейцы стремительным натиском сломали все планы противника.
– А мне вы это зачем говорите? – стараясь не волноваться, спросил я. – Что, подумали, что я сообщил китайцам…
– Нет, что за чушь вы несёте? – начал он злиться. – Мне сказали, что вы из ремонтного взвода. Вот я и решил один момент прояснить, – не стал ходить он вокруг да около. – Что вы можете сказать о броне? Почему она не помогла? – ушёл он от этой скользкой для меня темы.
Угу, хороший вопрос. И как отвечать прикажете? Две здоровые дырки с вогнутыми внутрь краями. И трещинами, причудливыми зигзагами идущими от отверстия. Похоже, броня некачественная. Так называемая «пятнистость». Где она перекалена, а где, наоборот, имеет меньшую твёрдость. Сказать? Придётся. Заодно и военпредам пусть по шапке прилетит вместе с директоратом. А то спихивают в войска «ведро с гайками», а на рекламации отписываются, что изделие полностью исправно.
– Вот одна из причин, – ткнул я в «розочки». – Вероятно, закалка слабее, чем заявлено. – Особист мигом «сделал стойку». – Тут вся соль в том, что очень трудно проконтролировать. Вполне возможно, а скорее всего так и есть, имеет место так называемая пятнистость, – закончил я.
– Стечение обстоятельств? – немного насмешливо задал вопрос чекист.
– Да. – Дальше в дискуссию ввязываться я поостерёгся. Слишком этот особист спокоен. И вообще… Лучше помолчать. Полезней.
– Можете быть свободны, – произнёс он.
Раз говорят, что можно идти, следует этим воспользоваться.
Свой броневик я нашёл быстро. В нём уже обживался водитель с «тройки», перебирая скудный ЗИП.
– Здорово, – невесело поприветствовал он.
– Привет. Перевели? – уточнил я.
– Да… – махнул рукой Игнат. – Сам видишь, что творится. Сам как? Возвращаешься?
– Без понятия. Ты взводного видел? – задал я важный для меня вопрос.
– Вон туда пошёл, к пехоте. – И тут же предупредил: – Только не суйся пока.
– Слушай, я ведь не насовсем вам отдан. – Раздражение на всех умников, из-за которых я попал в такое дурацкое положение, прорвалось наружу. – У меня, между прочим, свои командиры имеются.
– Лёх, мне-то что об этом говоришь? Если пожрать, то скоро должна кухня подъехать, – примирительно сказал Игнат. – И вообще ходят слухи, что нас отведут в тыл.
– Выбора у меня, я так понимаю, нет?
Визави пожал плечами, мол, делай, что хочешь. Ладно, подождём. Интересно, нам перепадёт немного трофеев? – свернула мысль на меркантильную основу бытия.
– А насчёт захваченного молчат пока? Пара лопат не помешала бы.
– Хм, ты лучше башню обживай, – не повёлся Игнат.
– Башню?
Скепсис явно подействовал на него положительно.
– Ладно, согласен, шутка не удалась, – покаянно махнул Игнат рукой. – Давай ходь сюды. Вот, от сердца отрываю.
– Ни хрена себе, с чего такая щедрость? – Штык к маузеру был стандартным образца 1884/98. Вот только клеймо говорило, что это золингеновский клинок. – И что взамен?
Вопрос был скользкий. Полагалось все трофеи сдавать, ибо они являлись для разведки сущим кладом. Вот только каждый командир припрятывал кое-что и для себя. Об этом знали и смотрели на это сквозь пальцы. Со мной же получился, скажем так, конфуз. К взводу я отношения не имел, был лишь прикомандирован. Но проигнорировать меня не получится. Остальные не поймут. И доблестный помкомвзвода Рабин впервые в жизни впал в глубокие раздумья. Вопрос был очень деликатный. Только что он вырвал у кавалерии законное и заслуженное имущество. Во время переговоров не произошли обычные хватания за грудки и угрозы вперемешку с матом. Высокие стороны сверили списки и быстро раскидали, что кому надо. Довольный Савченко «проставился» за пулемёт, и, выпив по «сотке», помкомвзвода разошлись, довольные друг другом. Озарение пришло внезапно, когда Рабин вспомнил, откуда я «родом». И выход был найден, причём гениальный. Лично мне перепал отличный штык. На любом базаре за него можно было выручить немало. А своему коллеге Рабин в подарок послал две отличные лопаты и топор.
– Во, это Исаак сказал тебе передать, – ткнул в презент водитель. – А ты так плохо думал.
– Признаю, был не прав. Ты готов? – ехидно осведомился я у гордого собой Игната.
– К чему? – мигом насторожился он. Моя физиономия не внушала ему доверия.
– Будем ствол чистить. – И с чистым взором посмотрел на него.
– Так ведь… – Игнат вяло пытался напомнить, что этим занимается ВЕСЬ экипаж.
– Знаю, только сам видишь, что вышло… Прошло четыре дня, а броневики всё ещё стояли у разъезда № 86, демонстрируя китайцам, что мы здесь и уходить никуда не собираемся. Эти дни у меня остались в памяти постоянными обстрелами, мерзкой погодой и перебежчиками. Как русскими, так и китайцами. Тех и других затерроризировали так, что они бежали к нам, несмотря на всю пропаганду. Но вот и нас отвели на отдых и пополнение. На Мациевской мы выгрузились и наконец смогли по-человечески отдохнуть. Потом ПХД для техники, затем баня для личного состава. В общем, вернулся я во взвод только 14 октября…
Бравый вид, красная морда и тепло предбанника. Что главное в армии? Правильно, попасть аккурат к банному дню. По крайней мере, это для меня верно. Особенно после ледника, в который превращается броневик к утру и в котором приходится полдня ездить или сидеть. Здорово замерзаешь. И у каждого всего одно желание – согреться. Встретивший меня Медведев одобрительно хмыкнул, заполучив в руки «презент» от коллеги.
