– Вольно. Разойдись. – После выходки водителя помкомвзвода не стал делать вид, что всё нормально и ничего не произошло. Взглянул на своих архаровцев так, что те мигом нашли для себя срочные дела. – Командир машины, останься. – Окинув копошение подчинённых хозяйским глазом, сапёр снова повернулся ко мне: – Пойдём пройдёмся.
– Есть! – невольно вырвалось у меня.
Но почему этот хмырь позволяет себе такое?
– Давно должность получил? – спросил он меня, словно не заметив старорежимной оговорки.
– Нет. – Скрывать незачем, всё равно узнает, а вот за «виляние» отношение будет не самым лучшим, и это мягко сказано. – И месяца не прошло.
– А отчего месяц-то? – живо поинтересовался Полещук. Ему стало любопытно, с чего это начальство поставило этого мальчишку на такую должность.
– Срок, по которому станет ясно, как и что человек делает неправильно, – ответил я словами нашего директора. – Кхм, товарищ помкомвзвода…
– Что? – жёстко блеснули его глаза. А непрост мальчонка, вмиг просёк несуразицу. И говорить не хочется, а всё равно придётся, водитель – это не простой боец, да… – Удивлён?
– Да, – согласился я. Вновь попавшийся на глаза Олейник, имитирующий что-то вроде ремонта, вызвал жгучее раздражение. Наверное, это отразилось у меня на лице. – А ведь дурью мается, открыл капот и делает вид, что шибко занят, – не удержался я прокомментировать телодвижения нахального водилы.
– Тут не всё так просто… – покачал головой Игнат. – Думаешь, как так может быть, что призвать к порядку этого охламона не могу?
– Можете, товарищ помкомвзвода, – меня вдруг осенило, что всё же народ сейчас непросвещённый и информацией о различных вещах не владеет, и на этом стоит сыграть. – Я, не зная ситуации, не могу сделать правильных выводов, но вы можете, даже если этот боец и владеет редкой специальностью. – Поймав удивлённый взгляд Полещука, пояснил: – Машина собрана наполовину из заграничных деталей. Без руководства к ней и подступаться нельзя. При ремонте за валюту запчасти покупать надо будет, – просветил я собеседника.
– Понял тебя. – Теперь Полищук смотрел на парня по-другому. О таком ни ему, ни комвзвода никто не говорил. А это, братцы, меняет дело. Значит, подсидеть его решили. Ну-ну. А парнишка, не зная… Хотя как это не зная! Отлично он всё понял, и разговор построил аккуратно, с вежеством! Ну, спасибо, не забуду. А тебе, Олейник, хана, рано ты, щурёныш, дерзить начал, ой рано, ну да ничего, посчитаемся угольками. Что ж, будем знать и постараемся вернуть той же монетой. – Нам его с машиной прислали, из самой Москвы.
– Э-э-э… – только и мог проблеять я. Такого не бывает, не могут послать… – Да они там все наперечёт! Трёхтонка! К тому же их с производства сняли!
– Тут другое, – остро взглянул на меня сапёр, и, видимо, решившись, продолжил, понизив голос: – Родственничек у него высоко сидит, этот хмырь тем и пользуется. К тому же он не мобилизованный, а вольнонаёмный.
– А как водитель он как? – не стал я развивать неприятную тему.
Хотя и так ясно, что не может бывший унтер просто так избавиться от такого «подарочка». А вот второе… здесь всё не так просто. Явно не малую денежку получает его предприятие. Ну не верю я, что такую «ляльку» отдали чужому дяде! А вдруг он её сломает? А понравилась она ему – и принимайте вашего шофёра, а машине мы и сами применение найдём, да много ещё чего! А так, как говорится, двух зайцев разом. И денежка идёт, и нужная запись в личном деле появится.
– Справляется.
– Понял, – кивнул я, понимая, что придётся с этим хорьком как-то уживаться, заодно и экипаж предупредить. – Тут нас на разъезд перебрасывают…
– И? – Игнат внимательно посмотрел на парня: оговорочку он неспроста сделал.
– Когда я там находился, у белокитайцев была очень плохая черта: ежедневно хотя бы по два-три снаряда из «мотовок» выпускать в нашу сторону.
– Вот и хорошо, – удовлетворённо констатировал сапёр, опасавшийся несдержанности молодого командира. – Вернее, не хорошо, конечно, но раз когда знаешь чего ожидать, то хорошо. Теперь как будем действовать при нападении…
Мерный гул движка, солнце, словно извиняясь за то, что рано уходит, светило, как весной. Ярко, радостно. Впереди, разгребая заносы, идёт ярославский грузовик. И в сердце поселяется ревность пополам с раздражением. Нет, почему для броневиков взяли шасси АМО? Чем думают эти горе-конструкторы? Ведь Потапыч рассказывал о пушечных броневиках, на которых он воевал. Ведь если сравнить, то с учётом прогресса именно на Я-3 следует смонтировать броню и установить орудие! Эх! Прикинул, что могло быть, получи Иванов «ярославцев». Да, аж дух захватывает.
Через три часа мы добрались до разъезда. Вернее, к будущей станции. Даже мне видны перемены, произошедшие за время моего отсутствия. Если раньше там насчитывалось семь строений, то теперь их количество заметно возросло. Звездой, несомненно, является новенький пандус, предназначенный для приёма различной техники, да и орудия с лошадьми гораздо удобнее сгружать. По его краям построены небольшие блокгаузы, один в один с теми, что были на КВЖД для защиты от хунхузов. Но, как известно, к бочке мёда прилагается обязательно ложка дёгтя. Здесь ею был весьма длинный объезд, не менее полутора вёрст, хотя напрямки до разъезда было не более полукилометра. Правда, дорога шла позади него, и обстрелять нас могли только из орудий. Пулемёт теоретически мог, но требовалось его задирать, обустраивать гнездо и… В общем, овчинка выделки не стоила. А вот центральная часть разъезда изменений не несла, словно и не уезжал отсюда.
Снег, к счастью, был неглубокий, больше оставил узкие наносы. Сапёры дело своё знали отлично, и «зимник» делали двухрядный. Водила, к моей радости, оказался весьма хорош и проблем с таким видом работ не имел. Пропетляв, мы останавливаемся у побитого невзгодами и временем маленького станционного здания с надписью «Комендант». Часовой, издалека услышав рык Я-3, давно предупредил о визитёрах, и нас встречают два командира, а узрев наши треугольники, они мигом нарезали задачи. Стоя в стороне, я пытался понять, отчего более важным оказался сапёрный старшина, а не я. Хотя… а что мне предложить? И задав этот вопрос, честно ответил: нечего! А вот «ярославец» высвободит и так невеликое число рук для другой не менее важной работы. Правда, помкомвзвода, выслушав пожелания товарищей командиров, показал, что его на кривой козе не объедешь, и сразу срезал половину работ. Судя по довольным лицам, они и на это не рассчитывали.
Комроты, поставив задачу сапёрам, ушёл. Комвзвода же, щеголявший в зелёной фуражке, уяснив, что я тот-то и могу то-то, приказал оставаться на месте. Пожав плечами, я забрался в броневик и, устроившись поудобнее, стал ждать, когда же наконец закончится «уборка снега». Именно так назвал это комендант. Памятуя обстрелы, сапёры особо старались не показываться на видных местах. Сидеть сиднем мне вскоре надоело, и я вылез из машины немного размяться. Впереди группа красноармейцев возводила на невысокой сопке маленький блокгауз наподобие того, который нам встретился по прибытии. Работа, несмотря на неспешность, продвигалась, и уже первые четыре ряда брёвен заняли своё место.
