– Командир! – окликнул меня вылезший из броневика Серов.
Успев немного изучить характер наводчика, я понял, что он решил поговорить «за жизнь», по выражению Изи.
– Слушаю тебя, Петрович. – Обратившись по отчеству, дал ему понять, что субординацию можно оставить в стороне.
– Не надоело тебе взбрыки разных м… дураков? – не стал ходить вокруг да около Иван.
– Хороший вопрос, – кивнул я, соглашаясь с наводчиком. Действительно, сколько ещё можно терпеть? Ведь и экипажу за мою молодость тоже перепадает. – Конечно, на конфликт пойти можно… – протянул я и внимательно посмотрел в глаза Серову. – Петрович, а оно нам надо? Сам, поди, догадаешься, чем это закончится.
– Есть такое. – И Иван сплюнул от накатившего раздражения. – Ничем хорошим.
– Вот, – снова кивнул я. – А насчёт дураков – тут есть над чем работать.
– И? – Паскудная (по-другому не назвать) ухмылка командира разбудила его любопытство. Тот явно задумал пакость.
– Когда взвод находился здесь после осенних боёв, беляки постоянно вели обстрел разъезда. С пяток снарядов кинут – и сидят смотрят, как мы тут бегаем, словно наскипидаренные. Развлекались, сволочи. – Любопытство в глазах наводчика сменилась на заинтересованность. – Согласись, наверняка тут всё пристреляно.
– Это точно. Так ты хочешь сказать…
– Нет, – мгновенно понял я ход его мыслей. – Полищука я предупредил ещё в лагере.
– Тогда зачем? – недоумённо спросил Серов. Смысл затеянной Мельниковым каверзы стал непонятен.
– А затем. Представь, что началась пальба. В кино всё лихо показывают, там все герои. Но в жизни всё по-другому. Когда тебя кроют из пушки, а ты лежишь и ничего сделать не можешь… – На мгновение замолкаю. – После этого по-другому на всё смотреть начинаешь. Вот как-то так.
– Утереть нос ему. – Правда, кивать в сторону «ярославца» Иван не стал.
– И не только, – согласился я. – Тут много кого можно ткнуть носом в грязь.
– Хм… – Серов задумчиво окинул взглядом дорогу с ехавшим обратно грузовиком.
– Вот именно.
Сапёры вместе с водилой здорово донимали молодого командира, то бишь меня, и я явно ждал после возможного обстрела если не обтруханных штанов, то бледный вид этих горе-вояк точно.
– Во сколько обычно начинают? – Зачем он это спросил, Иван и сам ответить бы не смог. Просто не понравилась ему позиция Мельникова. Хотя, как парень до сих пор сдерживается, уму непостижимо.
– Да уже должны начать.
– Пойду бойцов расшевелю.
Кивнув в знак согласия, я посмотрел на красноармейцев. Те уже успели уложить два венца и теперь устроили перекур. Ощущение на душе было препоганое, всё ныло нутро, ожидая какой-то пакости, и когда метрах в семистах рванул снаряд, даже обрадовался. Птицей взлетел на броневик и увидел, что снаряды ложатся у будки стрелочника. Потратив ещё с пяток снарядов, китайцы успокоились. Кстати, в будку так и не попали. Зато дорогу повредили, теперь бойцам с местными воронки засыпать придётся, и это по такой-то погоде. А снарядики явно не от трёхдюймовки. Скорее всего, 107 мэмэ, от древней дуры образца 1877 года. М-да, если такой «подарочек» рядом взорвётся, столько натворить может…
– Так, Уваров, прогрей движок и будь в готовности для смены позиции. – Обернувшись, я посмотрел на пушкарей. – Серов, проверить орудие и пулемёт. Я уточню обстановку.
– Что, страшно? – хмыкнул комвзвода, выйдя на крыльцо, и затянулся самосадом.
– Да нет, просто отвык, – нейтрально ответил я, не желая вступать в глупую перепалку. На такие подначки я уже не ведусь.
– Ух, ты был здесь? – уже заинтересованно спросил он. Явно пытался вспомнить, где мог меня видеть. Бронечасти малочисленны, людей там немного, и все они известны. А я со своими «колёсами» в стройные ряды как-то не вписывался.
– Да, было дело, только недолго. Да и разве можно к такому привыкнуть? – Облегчать ему жизнь я не собирался. К славе особо не стремлюсь, да и биография того, не лучшая.
– Можно…
Внезапно со стороны границы раздались отдельные выстрелы, а затем очереди.
– Анисимов! – На крыльцо вылетел комроты и увидел меня. – Ты как?
– Бэка полный… – начал было докладывать я, но был перебит.
– Там китайцы наших бойцов из пулемёта прижали… – Словно подтверждая его слова, донеслись длинные очереди. Комроты скрипнул зубами. – Выдвигайся к будке, проехать можно, сейчас я тебе провожатого найду.
– Товарищ комроты, я знаю, где это. Там беляки всё перепахали из пушек, давайте я сам, – отказался я от его предложения. На хрен, зря, что ли, Сарнов лично с каждым прошёлся? Конечно, каждую кочечку не знаю, но ориентируюсь здесь свободно.
– Ну смотри, с тебя спрошу, ежели что, – скрипнул зубами ротный после слов пацана. Гнать броневик под снаряды ему не улыбалось, потому как уже с него спросят. А так вылез – вот и выполняй. – Тогда вперёд. – И повернулся к взводному: – Анисимов, я с дежурным отделением…
Остальное я не услышал, поскольку уже запрыгивал в броневик. Ехать к будке не хотелось, обстрел не просто так был. Явно местность пристреливали, а значит, соваться туда опасно для здоровья. Даже китайцы могут попасть, пусть и случайно. А если попробовать ход конём?
– Заводи. – И, повернувшись, крикнул находящимся в боевом отделении башнёрам: – Экипаж, к бою! Рома, – заметив, как он судорожно пытается завестись, толкнул его в плечо.
Тот, обернувшись, уставился на меня шальными глазами.
– Рома, спокойно запускайся. Всё нормально, – ровным голосом произнёс я. – Не торопись.
Несколько раз провернулся стартер, и вот движок чихнул и подхватил. Дважды нажав на педаль газа, Роман тронулся с места.
– Щас прямо вон до того дома. Не гони, осторожнее. Затем налево.
Броневик плавно вписался в поворот, не задев плетень.
– Прямо, теперь направо… – командовал я водителю. Сперва хотел сам за руль сесть, благо мне здесь всё знакомо. Только кто тогда командовать будет?
Вначале мы едва тащились, но, приноровившись, Ромка под конец лихо проскочил остаток пути.
– Стой. Люк закрыть. – Поймав недоуменный взгляд Уварова, кивнул, подтверждая приказ. – Так надо, а то осколки влететь могут. Потихоньку выезжай… Да где она? Ага.
Подоспели мы вовремя, в подзорную трубу (баловство, но хоть какое-то подспорье) было отлично видно, как под прикрытием пулемёта с десяток китайцев потихоньку подбираются к залёгшим красноармейцам. Увиденное мне не понравилось: бойцы вместо того, чтобы оставить между собой и границей сруб блокгауза, наоборот, устроились перед ним. Ветер там им, скорее всего, не дует, идиоты. Вот и результат. Один наш, похоже, отвоевался, вон как лежит. Пятеро мордой в снег уткнулись, и вновь, прямо над самыми их головами очередь прошла, причём трассерами, между прочим, очень не способствует душевному равновесию. Ага, бахнули двое, в белый свет как в копеечку, даже головы не приподняли, эх. И в сруб им не забраться, только приподнимись – мигом пулемётчик срежет. А китайцы уже довольно близко к ним подобрались. Разведчики это, к бабке не ходи, за пленными охотятся. Расположились грамотно, пулемёт на невысоком холме. Даже не холм, а кочка. А наши бойцы лежат в низине, и обойти их очень удобно. Да, не лопухи вражины, выучка, как у охотничьих команд, о которых нам Димкин батя рассказывал. Но, похоже, белогвардейцы это, а не китайцы, последние просто опыта такого не имеют. И учли, заразы, что броневики могут в помощь прислать, то, что нас обнаружили, факт. Только до пулемёта метров шестьсот, а время уходит, явно сейчас меня из пушек выкуривать начнут. Хотя отставить панику, отсюда, может быть, и удобно стрелять, но пушка Розенберга, стоящая в БА-27 и МС-1, бесполезна, это противник учёл. Но у меня-то не эрзац Великой войны, нормальное орудие, и снаряды – не жалкое убожество, с начинкой из пороха, а вполне современные, с тротилом и готовыми поражающими элементами. Ставь взрыватель на удар – получишь осколочный, выставляй трубку по времени – вот тебе и шрапнель.
