Всего этого я не знал, но отчётливо понимал, что за красивые глаза не назначают «глазами и ушами» бронегруппы. Поэтому мы проверили буквально каждую гайку. Уваров перетряхнул весь ЗИП, а наиболее часто ломающиеся расходники взял в двойном количестве. Короче, все носились, словно наскипидаренные.
– Ты что, командир? – оторвался Иван от чистки затвора своего карабина.
– Вот что, Петрович, ты пока побудь за старшего, а я отлучусь. Дела, понимаешь.
Прихватив заранее приготовленный сидор, я пошёл в расположение ремвзвода.
– Василия, – негромко позвал я и постучал в дверь авто мастерской.
Хотя и нет посторонних, но поберечься следует.
– Не шуми, давай заходи.
Дверь бесшумно открылась, и я просочился внутрь. Наш «царь и бог» сидел за верстаком и обтачивал какую-то деталь.
– Держи, – раскрыв сидор, я извлёк фляжку. – Всё нормально, отличного качества.
– Верю, верю. Ты вот что, Алексей, присмотрись, может, какой-никакой инструмент попадётся, а? – На лице Васильича застыло просящее выражение.
Ну да, пара лерок (немецких!), присланные ему с оказией, «помогли» найти некоторые дефицитные детали. И теперь он питает надежду, что я вновь позабочусь о своей «альма-матер».
– Поищем обязательно, – твёрдо пообещал я ему. Просто столько раз к нему обращался и ещё обращусь… – Что-нибудь да подвернётся.
– Спасибо. И ты это, аккуратнее там, – по-стариковски произнёс он. Мальчишка всё-таки, не дай бог полезет куда не надо или приказ такой получит. Загнав поглубже воспоминание о польском походе, еле слышно вздохнул.
– Да не за что. Тебе спасибо. Выручил нас, – поблагодарил я и, закинув на плечо сидор, покинул мастерскую.
Обратный путь у меня занял времени больше, поскольку я старался пройти по краешку нашего расположения, чтобы не встретить никого из начальства. Удача мне сопутствовала, и к броневику я вышел никем не замеченный.
– Семён, держи, и аккуратно.
Тёзки с интересом посмотрели на меня.
– А что это? – Заряжающий просто сгорал от любопытства.
– Это – у-у-у… – Настроение было отличным, и мне слегка хотелось подурачиться. – Это наше главное оружие. Секретное.
– Да ну, не может быть, слишком маленькое, – попался на шутку Меньшов.
Остальные, вытянув шею, с интересом смотрели на сидор. Услышав ответ, мы весело рассмеялись.
– Нет, Семён, ещё как может. Это примус.
Немая сцена. Парни прониклись маленьким чудом, которое теперь есть и у них.
– А теперь слушай приказ. Спрятать его так, чтобы не нашли.
– Командир! – Иван глазами показал, мол, давай отойдём.
Убедившись, что парни выполнили приказ, я выбрался из броневика. Следом вылез Серов.
– Командир, почему ты нам не сказал?
– Потому что этого могло не быть, – кивнул на броневик, внутри которого шустрили «близнецы». – Пойми, Петрович, мне просто повезло, что нашлись нужные запчасти. А иначе пришлось бы выдумывать, как пищу готовить. Всё, тема закрыта. Давай не будем считаться, хорошо?
– Хорошо. А теперь докладываю. – Серов стал по стойке смирно, но весёлая улыбка на его лице убивала всю серьёзность. – Продукты у деда выменяны и загружены в машину.
– Вольно. А?.. – изобразил я известный любому русскому человеку жест.
– Есть. – И, опережая мой вопрос, Иван ответил: – И спрятано надёжно.
Тут я заметил приближающиеся к нам мотоциклы.
– О, похоже, к нам гости. – Увидев недоумение Серова, пояснил: – Движки мотоциклетные. А, – махнул я рукой, – нам придали двух мотоциклистов.
Серов развернулся на мой взгляд.
– Двух? – иронии в голосе наводчика было хоть отбавляй.
Теперь уже я стоял с удивлённым лицом и смотрел, как к нам приближаются три мотоцикла с КОЛЯСКАМИ. Да, честно, не ожидал. Правда, лишь в одной сидел нахохлившийся боец с пулемётом, не с новейшим «дегтярём», а «максимом-токаревым». Второй пулемет сиротливо торчал в другой коляске, словно жалуясь на отсутствие хозяина.
Заглушив мотор, водитель голосом Васи Самойлова произнёс:
– Встречать нас будешь, Лёш? Или так и будем стоять как не родные?
– Василь, ты откуда? – ещё находясь в ступоре, спросил я первое, что пришло в голову.
– Да вот, приглядеть за тобой отправили. – На его лице блуждала ехидная улыбка. – А то говорят, пошлёшь тебя снежок почистить, так ты половину китайской армии разобьёшь.
Стряхнув с себя наваждение, я приказал Серову разместить пополнение, а сам, подхватив Ваську, отошёл в сторону.
– Откуда дровишки? – не стал ходить я вокруг да около и кивнул на пару токаревских пулемётов, установленных на колясках.
– Выдали, и не смотри так, сам понимаю, что так не бывает, – отозвался сослуживец. – Каюсь, второй из жадности захапал, ну а вдруг пригодится? Да и у тебя, как вижу, не простая машина.
– Будем считать, квиты. Давай теперь продиктуй, что у тебя есть. – Зажмуриваться от радости не стал, но улыбка, вне сомнения, у меня была до ушей.
– Узнаю достойного ученика Архипыча, документ должен быть.
На его иронию я не обратил внимания. Обернись ситуация по-другому, и уже с меня он потребовал бы список по людям и вооружению.
– Ой, кто бы говорил. А то вас Сергеев не драл за это?
Самойлов от моей подначки лишь развёл руками, признавая правоту сказанного мной.
Гордость, что в восемнадцать я уже командую такой частью, без сомнения застилала бы глаза. Даже мне, но мне – восемнадцатилетнему, а так добавилась лишь нервотрепка от новых забот. Василий, судя по всему, записку составил ещё в расположении, судя по его довольной ухмылке. Итак, что мы имеем с гуся, то бишь по личному составу: три младших командира (понятно, водители) и боец-пулемётчик, отсутствующих и заболевших нет, сплюнем и постучим по дереву. Карабинов – две штуки, пулемётов ручных Максима-Токарева – две штуки, автоматов Фёдорова – одна штука, пистолетов и револьверов – пять штук. Гранат – двадцать штук, три мотоцикла «Союз» с коляской (в девичестве немецкие ДВК 125) и броневик (пока без названия). Правда, эйфория от столь высокого взлёта улетучилась в момент встречи с Ермоловым, после которой начался ад. Оказалось, обязанностей у меня – на десяток штатных единиц. Это и ГСМ, и артельщик (а ты думал, бойцы есть должны или нет?), и… ещё куча дел, о которых я даже не подозревал. Ермолов гонял меня как Сидорову козу. Зато я почувствовал всё на своей шкуре и запомнил сразу, как и что необходимо сделать. Но когда шестнадцатого мы получили приказ о выдвижении на исходные позиции, я не напоминал слепого котёнка, тыкающегося во всё подряд.
Шедший прошлый день дождь закончился, но ветер бодрил, заставляя шевелиться. Вечер, если так можно было назвать ту темень, наполнялся голосами экипажей броневиков и весёлыми матерками пехотинцев. Вскоре в этот шум вплелись звуки стартёров, и наконец то тут, то там начали взбрыкивать движки.
