– Не беспокойся, Сам. Сначала – семья. Интересно, меня покормят в этом доме сегодня?
11
Вести от многочисленных информаторов Сама пришли уже поздно вечером. Были они предельно просты и лаконичны – название судна, на котором в данный момент находился спецэкипаж скелле, и маршрут его движения. Сам недовольно хмурился, передавая мне эту информацию, – скелле наняли для неуловимого экипажа быстроходное судно, напоминающее по размерам и обводам его собственную яхту. И это стремительное и легкое судно уже почти двое суток, шло в обход южного мыса на далекий восток – в Саутрим. Путь предстоял для них неблизкий – если не будут нигде задерживаться, то не менее семи дней с учетом их скоростных качеств. Но мы в любом случае не успевали перехватить их – да и что бы мы делали в таком случае – брали бы на абордаж судно со скелле на борту? Согласно докладу, те были в наличии – в количестве не менее двух сестер. В голом виде, без всех моих инструментов и оружия, я вряд ли мог что-то противопоставить опытным бойцам – единственный шанс, как мне виделось, вернуться в имение за самолетом и Аной. Униженная и уязвленная в самое сердце, моя скелле, пожалуй, была самым страшным оружием, которым мы располагали. Кроме того, я полагал, что, предаваясь бездеятельным переживаниям в уединенном имении, Ана вряд ли скоро вернется в должную форму – энергия страшного горя, которую она должна обратить на врагов, легко разрушит ее саму. И хотя внутренне я боялся новой встречи, но считал ее необходимой.
Краткое совещание, проведенное Самом поздно вечером, закончилось стремительным переселением на яхту, которая должна была покинуть Арракис с первым призрачным светом утренней зари.
Я покидал резиденцию со смешанными чувствами. Мой маршрут был предрешен – долг не оставлял выбора, но белая плита древнего храма тянула к себе. Я словно бы покидал неожиданно найденное сокровище. В течение длинного дня ожидания я часто подолгу стоял у окна, рассматривая жизнь, текущую на древней площади. Пару раз, мучаясь бездельем, я не выдерживал и спускался к самой кромке. Осторожно ощупывая тени, я незаметно сбрасывал незримый жар на примеченный каменный столб, торчавший из грунта неподалеку. Что это был за столб, останки былой древности или просто чужого забора – я не знал, но он безропотно принимал щедрые порции тепла. Пара матросов постоянно крутилась рядом, видимо, следуя данным им инструкциям, но не мешала, а скорее даже помогала, умело препятствуя прохожим приближаться ко мне. Возбужденный, я возвращался обратно и каждый раз обнаруживал аристократа поджидавшим меня – оба раза он сразу же исчезал в галерее на втором этаже, но когда это произошло второй раз, я решил, что не стоит нервировать старика лишний раз, и больше к храму не ходил.
Спать легли рано, но заснуть я не мог. В голове крутились мысли о магии и моем месте в ней. Тот факт, что местные не замечали теней, я объяснял моим земным происхождением и тем, что я относительно недавно подпал под воздействие черной дыры. Возможно, присутствие в моем организме веществ, лишенных материи темной звезды, одновременно с наличием вещества местного происхождения и создавало необходимый градиент свойств на оболочках моих нейронов и в среде вокруг них. Так ли это на самом деле – конечно, было неизвестно, но это было единственное объяснение, которое я смог придумать. В голове крутилась идея, что, возможно, те чужие, которых скелле называли «эль», тоже были из мира, где отсутствовала своя темная звезда. Но дальше я погружался в настолько зыбкий мир догадок и предположений, что он больше напоминал таинственную сказку, чем реальность. Эта сказка увлекала и мешала заснуть. Вконец измучившись, я вышел на палубу. Лучший способ сбить нервное возбуждение от собственных мыслей – дать мозгу внешнюю пищу. Пусть он вслушивается в плеск волн за бортом, всматривается в расцвеченную огоньками судов, темноту и завистливо наблюдает краешек жизни большого города, так и оставшегося неизведанным.
Слух уловил тихие шаги. На баке замерла высокая темная фигура, загородившая мне носовой огонь яхты, – Сам. Я пошевелился, не уверенный, стоит ли мне подходить, он заметил меня и сам направился в мою сторону. Со стороны кормы мелькнуло движение – вахтенный или кто-то из охраны убедились, что по палубам хозяйского имущества разгуливают те, кому положено, и все опять стихло. Сам подошел вплотную, облокотился на поручень фальшборта и застыл. Молчание длилось недолго:
– Илия, как придем в имение, обещай, что сначала с Аной поговорю я. Хорошо?
Я ощутил небольшую неловкость, так как меня в ночи занимали совсем другие вопросы. Может, это просто защитная реакция сознания – переключиться на что-то иное, на что-то, что не доставляет измученному мозгу дискомфорта?
– Конечно. Я, если честно, вообще побаиваюсь с ней разговаривать сейчас. Так что, если не сильно страшно, то лучше уж вы. Вас не так жалко, по крайней мере мне.
Сам хмыкнул.
– Пока мы дойдем до имения, пока то да се – экипаж скелле будет уже почти на самом юге, может, даже обогнет Плоский мыс. Сможете догнать?
Я кивнул:
– Сможем. Я уже прикидывал – это часов десять в воздухе. Конечно, без посадок не обойтись, но это еще пара часов максимум. Проблема будет, если мы их не найдем – мы же пойдем напрямую, и если они где-то остановятся, то мы их потеряем.
– Если потеряете, значит, идите навстречу и обследуйте все порты по ходу, – предложил Сам.
– Сам, если потеряем, то наступит ночь. Им ночью идти ничего не мешает – они же по океану идут, не по реке. Мы же ночью лететь не сможем – точнее, сможем, но толку от этого никакого. Скорее всего, заблудимся или разобьемся, но точно никого не найдем.
Сам помолчал, я тоже умолк, обдумывая варианты.
– Возьмите меня на ваш сарайчик, – неожиданно попросил Сам.
– Сам, самолет маленький – ты в нем будешь просто пассажиром.
– Когда вы их догоните, я вам пригожусь, – упрямился он.
– Когда мы их догоним, один будет управлять самолетом, а другой диктовать с неба свою непреклонную волю. Что будешь делать ты?
Сам в темноте повернулся ко мне, видимо, пытаясь всмотреться в мое лицо:
– Чего делать? Диктовать?
– Приказывать мы им будем, чтобы шли к берегу для знакомства и душевной беседы. А еще убивать или, что скорее всего, топить их калошу. Ну, это на тот случай, если они откажутся. Надеюсь, что они согласятся сразу же, как только увидят парящий в небе летающий сарайчик, как ты его называешь, с атомной бомбой на борту.
Сам полностью развернулся ко мне.
– Бомбой? Томной?
– Это очень мощное оружие на Земле. Догадайся, кого я так назвал? – Сам молчал, я помолчал тоже. – Понимаешь, это такое кошмарное оружие, что мы из-за него воевать перестали – так нам страшно стало.
– И что? Вы его сломали и выкинули?
Я усмехнулся:
– Нет. Мы сидим на нем – каждый на своей пачке бомб, и боимся. Если супостат, не дай бог, решится на что-нибудь нехорошее, то мы ее применим – можешь даже не сомневаться. Весь мир в труху!
