Бред! Если допустить, что это правда, то мне должно уже быть под полтинник, а это прямо противоречило тому, что я видел в зеркале. Несмотря на немного пугающие изменения с моей внешностью — полное отсутствие волос, я выглядел даже лучше, чем вчера. То есть в том вчера, которое я помнил. Может быть, немного заострились черты, но это только сбрасывало пару лет с моего видимого возраста, и уж точно, такая уйма времени никак не могла пройти бесследно — разве что я все эти годы провел в анабиозе.
Попытка выяснить место, где я оказался, привела и вовсе к фантастическим результатам. На главном экране планшета было закреплено несколько приложений, которые, вероятно, наиболее часто использовались их владельцем — себя я им не считал, несмотря на все уверения Дары, что это мои личные вещи. Среди них «Карты» было первым и самым почетным. Я выдохнул и обрадовался, когда оно благополучно запустилось, отобразив на экране спутниковый снимок Земли. Чем-то оно напоминало старое гугловское приложение, хотя и было явно отечественного происхождения. К сожалению, из-за отсутствия связи и спутников никакой подробной информации, кроме бесполезного общего вида нашей планеты, получить было невозможно. Я даже закрыл его поначалу, но через некоторое время вернулся, запутавшись в многочисленных фотографиях и рукописных заметках. Покрутив так и сяк бесполезный глобус, я ткнул, ни на что не надеясь, в закладку «Свои карты» и надолго подвис, совершенно ошарашенный увиденным.
Владелец планшета, кто бы он ни был, использовал для создания своих карт собственную модель глобуса. Новый был гораздо меньше привычного земного, и вместо слоя спутниковых фотографий на нем использовались немного искаженные неуклюжей трансформацией фотографии какого-то помещения, похоже, мозаичного купола. Позже я нашел оригиналы этих снимков в отдельной папке вместе с фотографиями какой-то красивой темнокожей девушки и молодого растерянного парня в странной одежде. На снимках, похоже, был потолок обширного зала, украшенный этой самой картой. Нечего и говорить, что она не имела ничего общего с Землей. Следующим слоем на непонятном глобусе были нанесены многочисленные отметки, похожие на путевые точки. Кто бы их ни сделал, он изрядно попутешествовал, не только побывав на востоке, западе и даже юге основного материка, но и слетав за океан. Каждая точка сопровождалась указанием времени, магнитного азимута и еще какими-то неясными цифрами. На слое выше создатель глобуса поместил свои чертежи, исправлявшие базовую карту, собранную из фотографий. Материк за океаном на этом слое отсутствовал полностью, как и какие-либо отметки того места, куда путешествовал автор этой модели. Внимательно разглядывая его творчество, я заметил, что поездка за океан по отметкам времени заняла чуть меньше двух суток. Интересно! Такая скорость перемещения была возможна только при использовании воздушного транспорта.
Сначала я воспринял эту карту как детские фантазии. Помнится, я и сам в далеком уже детстве любил рисовать неведомые острова, подводные лодки и звездолеты. Однако по мере того, как я все более подробно изучал эту шараду, мною овладевало ощущение совершенно недетского объема работы и вычислений, проведенных этим фантазером. Было такое чувство, как если бы он пытался привязать фантастический чертеж к реальной местности, постоянно замеряя во время своих перемещений несколько параметров: время по часам планшета, времена восхода и заката на точке, магнитный азимут, еще какие-то цифры, похоже, относящиеся к дальности перелета или чего-то подобного. Кроме того, последние по времени отметки всегда сопровождались еще какими-то непонятными углами. И самое странное, во мне росло чувство гордости и удовольствия, как будто эта карта была моим личным достижением. Как всегда после пробуждения местные объекты вызывали во мне эмоции, ничем не подтвержденные в моей памяти.
Постучав, в дверь зашла Дара, как я предпочел ее называть, тем более она нисколько не возражала, и даже, как мне показалось, гордилась этим. Она принесла свежую воду в стеклянной посуде странной формы — пузатый горшок для цветов с крышкой. Погруженный в карту, я какое-то время молча таращился на нее. Она уже собиралась вновь исчезнуть, когда, осененный внезапной догадкой, я прочитал ей название, стоявшее на карте в той части, где ее владелец, похоже, частенько бывал:
— Дара, Арракис?
— Арракис? Чего Арракис? Ты уже спрашивал. На юг отсюда — недалеко. На яхте Владыки за день можно дойти. Хотя обычно он останавливается в Азуре на ночь. Чего-то еще?
— Дон?
— Я тебя не понимаю, Илия. Дон — река. На ней Арракис и стоит. Я все это тебе уже говорила! Ты, хозяин, я смотрю, в себя еще до конца не пришел. Послушай, прошу тебя — мне Хозяйка велела присматривать за тобой. — Она вопросительно уставилась в мое лицо.
Я кивнул.
— Ты, это твое дело, конечно, но, по возможности, не общайся пока с Сурами. Хорошо? — Видя, что я непонимающе нахмурился, торопливо добавила: — Суртах, отоспавшись, заявился в паб и теперь сидит там, важный, как господин, и всем желающим за порцию пастилы рассказывает, как повстречался в ночной тьме с хозяином Илией и как тот чуть не сжег его, но потом, видимо, решил, что такой хороший охранник — большая редкость. Даже похвалил, сказал: «Благодарю за службу». Нажрался уже до невменяемого состояния. Вокруг него десяток бездельников собрались — обсуждают, что теперь будет и как дальше жить.
Хотелось сказать, что никого я не хвалил, но тут я внезапно сообразил, что мое русское «Какой я тебе хозяин?» звучит на местном, хоть и отдаленно, но вполне похоже на это «Благодарю за службу». Я засмеялся и замотал головой. Не знаю, как это восприняла Дара, но общий смысл ее удовлетворил: хозяин не возражает, он доволен.
Я же, напротив, переживал настоящую ломку. Едва исчезла моя нянька, как я обратился к единственному, что, похоже, как-то соединяло меня сегодняшнего и вчерашнего — к эмоциям. Я в другом мире, возможно, на другой планете — никакого шока, никакого удивления. Точнее, новый я пытался удивиться, но как-то искусственно, как будто притворялся, как будто знал, но не хотел признаваться. Почти целый час я просидел, бездумно ковыряясь в собственном планшете, и, когда окончательно сжег оставшийся запас нервной энергии, принял если не новую реальность, то, по крайней мере, новую гипотезу — я действительно не дома. Я на другой планете. Очевидно, я здесь уже долго. Со мной что-то случилось, я во что-то вляпался и героически пострадал — потерял волосы и память. Все! Спать.
4
С высокого обрыва океан казался самим миром — гигантским синим столом, по которому ползали редкие мелкие черточки судов. С жаркими лучами местного светила сражался резкий морской ветер, несущий прохладу и пятнающий синеву моря частыми белыми барашками. Одна из черточек развернулась и ползла, безжалостно давя эти барашки, к берегу, точнее, изломанному как неглубокий фьорд заливу, служившему имению Уров морской гаванью. Уже можно было разглядеть длинный узкий корпус с одинокой надстройкой, сдвинутой на нем далеко вперед — на нос.
Прошло десять дней с того момента, как я очнулся. Я по-прежнему ничего не помнил, но уже многое знал. Планшет был тщательно изучен, все обитатели усадьбы, видевшие меня раньше, а таких немало, опрошены. Когда мне показали оплавленный кратер, оставшийся во дворе после того, как меня пыталась сжечь собственная супруга, о чем мне охотно насплетничали в благодарные уши дворовые люди, я с огромным вниманием отнесся к местной особенности — магии. Почти все время теперь я тратил на восстановление утраченных знаний и умений, используя как собственные заметки в планшете, так и постоянно экспериментируя.
