Она насупилась, надулась, как мышь, и отвернулась к окну.
Ну и пожалуйста, ну и решай свои проблемы сам!
Она же помочь хотела, а он... хоть бы спасибо сказал! Тоже мне, звезда на небосводе, скажите, пожалуйста! А она тоже хороша, еще беспокоилась за него. Чего о нем беспокоиться?
Некстати вспомнился Ник.
За него она так никогда не переживала, какие бы проблемы на работе у него не были.
Она вдруг отчетливо представила маму, как она с неодобрением глядит на дочь и упрекает ее в неподобающем поведении. Наверняка бы сказала, что Игорь боится за нее и пытается уберечь, а она, неблагодарная, этого не ценит. На секунду стало стыдно, но миг спустя накатила обида. Она, может, тоже за него боится, он что ли это ценит?
Заговорила Лера только у самого дома – попросила остановить у магазина. Игорь даже не притормозил, сообщив, что все необходимое купит сам, отчего она рассердилась еще больше.
Ей что теперь, даже в магазин нельзя выйти?!
Прям как цербер проклятый...
Из машины возле ее дома Лера выскочила пулей и понеслась бы к себе с не меньшей скоростью, если бы не забыла в салоне сумку. Пришлось возвращаться, принимать свою поклажу из рук Игоря и, недовольно сопя, подниматься по лестнице под его бдительным присмотром.
У квартиры она долго и старательно искала ключи, в надежде, что ему надоест ждать, и он уедет, а она отправится за ним в цирк, но Игорь упрямо стоял рядом, прислонившись плечом к стене и поглядывая на лестницу.
Ну и ничего, что ей мешает уйти, когда он уедет?
- Из дома не выходи, пожалуйста, – прочитал ее мысли Игорь. – Потерпи до завтра. Надо понять, как тут замешан Дэн. Если он просто Настин бывший, слава богу, а если нет...
- Нас тут же убьют, я помню, – пробурчала Лера, с десятого раза попала ключом в замок и открыла дверь. – А если не убьют, то завтра опять явится Зельницкий, и тебя арестуют. Почему мы не можем с ним просто поговорить? Ты сам слышал, с Настей они давно расстались, их связывала только работа! Ну а вдруг он знал ее нового кавалера? Вдруг этот человек и есть преступник?
- Да ты понимаешь, что это опасно? – взорвался Игорь. – Нужно действовать аккуратнее. Даже если убийца не Дэн, да даже если не этот мифический Настин ухажер, он моментально просечет, что мы его ищем, его и его связь с Настей. И настоящий убийца тоже это просечет и избавится в первую очередь от тебя, потому что на меня ему легче всех собак повесить и посадить к чертовой матери!
- Правильно, так давай просто подождем, пока тебя посадят! Действительно, недолго ведь осталось!
- Да в кого ж ты такая упрямая!..
Она смотрела на него круглыми глазами – от неожиданности, страха и злости, а он стоял напротив и злился, потом схватил ее за плечи и поцеловал.
Лера даже сопротивляться не смогла, просто разом обмякла и упала бы, если б не его хватка на ее плечах.
- Прошу тебя, не выходи никуда, – тихо и горячо зашептал Игорь ей в губы, и ей вдруг стало так жарко и неудобно, и все мысли из головы вылетели, и она никак не могла понять, о чем он говорит. – Дождись меня, я утром заеду.
Каким-то чудом она нашла в себе силы кивнуть, все еще ошалело на него глядя, шагнула назад, раз, другой, оказалась в квартире, резко отвернулась и захлопнула перед ним дверь, едва не сгорая от стыда.
Господи, что она только что натворила?! Ведь не выйдет из всего этого ничего хорошего, ну где она, где он, что у них общего вообще? Зачем, вот зачем позволила?! И вообще надо было пощечину дать, чтоб неповадно было!..
Почему тогда так хорошо, и улыбка на лице, и смеяться хочется?..
Игорь по ту сторону двери тоже улыбался так, словно открыл для себя какое-то первородное счастье, даже что-то большее, что-то из разряда фантастики, во что почти не верил, да уже и не хотел верить, а тут раз, и все сложилось так, как должно было.
Рано утром он начал названивать Гене. Тот упорно не брал трубку, ворчливо ответив спустя пару десятков звонков.
- Чего тебе не спится в шесть утра? – простонал Гена в трубку. – Все названивает и названивает, я эту вибрацию уже терпеть не могу...
- Соскучился, – бодро ответил Игорь. – Ладно, не бесись, я по делу...
- Я по делу в шесть утра не соображаю, – доверительно сообщил Гена. – Ты попозже не мог позвонить что ли? Часов в десять, например.
- Ничего, сообразишь, ты умный. Вспоминай давай, тебе Зельницкий ничего про обыск у Насти не говорил?
- Ты вот это серьезно сейчас? Игорь, шесть утра! Я понимаю, если бы тебя там убивали или тигры на куски рвали, но...
- Гена, надо! Вспоминай, правда, очень нужно.
Геннадий витиевато, с чувством, с толком выругался в трубку.
- Может, и говорил, не помню. Вроде было что-то, он еще злился, что там не нашли ничего. Ты это хотел услышать?
- Нет, – разочарованно признался Игорь. – Вообще ничего? Мне нужен хоть какой-то намек на то, что у Насти был мужчина.
- Тебе лучше знать, был у нее кто или не был. Слушай, я спал всего три часа, у меня куча дел, а тут ты ни свет ни заря! Отстань, а, подобру-поздорову?
- Все-все, спи давай.
Генка бросил трубку, а Игорь задумался.
Тупик.
Он надеялся найти хоть что-то, что укажет на Дэна, на то, что они с Настей все еще встречались. Но либо они, правда, давно разошлись, либо тщательно скрывались, либо у нее был другой. О последнем он старался не думать.
Когда на улице зазвенел хор детских голосов, Игорь сел в машину и поехал к Лере.
Он почти не спал ночью, окрыленный внезапно свалившимся на него открытием и тихонько проклиная себя за собственную слабость.
Подумать только – влюбился! Ерунда какая-то! Чтобы он, свыкшийся с мыслью, что любовь зла, что предательство неизбежно, и вообще нет такого светлого чувства, которое он себе когда-то придумал – и он влюбился?
Да нет же, он все придумал! И Генка придумал с его наблюдениями, и Степан Семеныч со своими понимающими взглядами, и дядя Миша, заявивший еще в тот день, как Лера в цирке появилась, что он ведет себя неправильно, и отправивший его ее провожать.
Все всё придумали!
Их, вон, даже поженить успели, упаси господь, Семенычу спасибо! Да куда ему жениться, зачем? После Насти-то? Плавали, знаем, и ничего хорошего из этого не вышло и не выйдет уже, потому что нет на земле взаимной любви до гроба, больше нет. Была когда-то, пока ее не истребили мысли о предательстве, людские пороки и жестокость, непонятно откуда взявшаяся в любимых людях.
Он все больше убеждался в своих же мыслях и почти убедился, но стоило подъехать к ее дому и увидеть ее, как все убеждения пали прахом. Она ждала его такая красивая, такая искренняя, такая настоящая...
