В попытке отвлечь, Макс предложил уехать. Взять отпуск, провести время вместе. На Мёртвом озере. Оно всегда манило брата. Теперь манило это озеро и самого Магницкого. Самовнушение сыграло с ним дурную шутку и озеро словно звало его голосами жены и дочки. Вот и зависал, глядя на тёмную, будто густую воду. А в один день он почувствовал лёгкое касание о ладонь и решил, что окончательно спятил. Юля, жена, касалась его так же после затяжной ссоры. Самыми кончиками пальцев гладила по ребру ладони. Магницкий в то мгновение точно окаменел и ноги приросли к земле. Сердце зашлось в бешеном ритме, а дыхание вырывалось из груди с вымученным хрипом. Он обернулся, а Юли нет. Её нет! Зубы тогда стиснул до желваков на скулах, гневно прищурился и появилось нестерпимое желание ударить наотмашь ту, что посмела нарушить его покой, что дала надежду. Девчонка струхнула. Даже в своём бешенстве он понял это и… сдулся. Закрыл лицо ладонями, растёр его до жжения в коже, снова отвернулся к озеру, пытаясь поймать волну душевного равновесия.
– Простите. – раздался позади виноватый шёпот и Магницкий обернулся снова. Не хотел, не думал даже, а всё равно обернулся. И что-то внутри заныло, вызывая тихую грусть.
Девчонка стояла перед ним и испуганно поглядывала сквозь длиннющие ресницы. И чёрт его знает, почему он об этих её ресницах тогда подумал. Но мысль мелькнула и, точно бурная река, понесла его дальше. Он видел глаза, вздрагивающие в порывистом желании сказать что-то ещё, губы… Пожалуй, это было то, что ему сейчас нужно. Красивая игрушка. Красивая настолько, что дух вышибла. Вышибла разом с мыслями глупыми, ненужными, лишними. Мыслями о том, что исправить нельзя. И он забыл… И о жене, и о дочке. В один миг забыл!
Что уж теперь-то скрывать… безумной любви и затяжной страсти у них с Юлей не случилось. Закрутилось всё по молодости. Она была мягкой, нежной, заботливой. Идеальной женой. В какой-то момент Магницкий решил, что ему нужна именно такая вот идеальная, и женился. Потом понял, что неправ, что хотел чего-то принципиально другого, но бросать ту, которой дал обещание и надежду… Да и было между ними что-то большее, нежели желание. Близость была, понимание, и общее будущее, ведь Юля оказалась беременна. И это было счастье. Гнусные мысли отошли на второй план, а вскоре и вовсе исчезли. За четыре можно было вспомнить несколько интрижек, как разнообразие в сексуальной жизни. Весь сдержанная и рассудительная жена не давала того драйва в постели. Но эти интрижки тут же и забывались. А она прощала. Смотрела в его глаза и прощала всё. Не потому, что хотела сохранить семью, а потому что любила.
А в незнакомке его притягивало нечто большее, чем просто желание сбежать от семейных проблем. Что-то более глубокое и завораживающее. Вот так по-идиотски. С первого взгляда и полное осознание того, что ради этой девчонки готов был бросить всё. Всё то, что и так потерял! Он бы бросил ради неё всё… И от мыслей этих стало тошно. От отвращения к себе замутило, закружилась голова. Магницкого повело в сторону, а незнакомка… она удержала. Вцепилась в его ладонь обеими руками и потянула на себя. Опомнившись, Миша от прикосновения ушёл, а она словно всё понимала, повернула голову в сторону.
– Можно я просто постою рядом? – проронила она тихо, а он выдохнул такое же осторожное «да».
И они стояли. Она просто, а вот Магницкий с горечью осознавал, что рядом с ней становится легче. Просто легче. И отчего-то казалось, что девчонка всё понимает.
– Не думай о том, о чём ты думаешь. – вдруг попросила она и Миша ухмыльнулся. Пакостно и зло.
– А ты знаешь, о чём я думаю?!
– Ничего хорошего в твоих мыслях нет точно. – пожала она плечами. Миша скосил на девчонку взгляд.
– А тебе не говорили, что заглядывать в чужие мысли плохо? Как ты вообще здесь оказалась?
– Ты меня звал. – легко пожала она плечами.
– Что?!
– Не знаю, как объяснить. Просто чувствую. Ты звал меня, потому что тебе плохо.
Он зашёлся в приступе неконтролируемой злости.
– А ты можешь сделать хорошо? – недобро усмехнулся. Девчонка задумалась.
– Не знаю. Можно я стану к тебе ближе?
– Зачем?! – выдохнул он с рыком.
– Просто мне так хочется. Быть ближе.
Внутри шевельнулось и затихло острое желание повторить то случайное прикосновение, но Магницкий лишь сильнее стиснул зубы.
– Не нужно. Твоя экскурсионная группа уже поднимается. – кивнул он в сторону приближающейся молодёжи.
Девушка воровато оглянулась и сделала неуверенный шаг навстречу.
– Пожалуйста… – проговорила она резко, с каким-то надрывом, и закрыла глаза, отчаявшись получить желаемое. А мужчина разглядел в этом не прихоть и не каприз. Дёрнул девчонку на себя и ото всех закрыл, спрятав её за своим мощным телом.
Руками к себе прижимал. Удерживал крепко, жадно. Волной протеста прошёлся по телу здравый смысл. Волной, следующей точно за возбуждением. Вот только это было не сексуальное влечение. Что-то общее на двоих. Незнакомое, непознанное, такое, что и не разобрался сразу. Магницкий чувствовал, как девчонка в его руках замерла. Но не от страха. Только потом понял: она не хотела, чтобы оттолкнул. Жалась к теплу, ладошки на груди устроила и дышала осторожно, к нему и к себе прислушиваясь. А вот взгляд не поднимала.
– Меня Анита зовут. – произнесла она еле слышно. Миша улыбнулся.
– Ты же понимаешь, что всё это неправильно?
Анита отрицательно качнула головой.
– Всё правильно, но тебе удобнее думать наоборот.
– Я злой и страшный. Я серый волк. – приговаривал он и будто бы гладил её по волосам. Будто бы… но при этом не касался. Если только дыханием…
– Тебе плохо и я могу помочь.
– Потратить свою молодость и красоту на то, чтобы зализывать чужие раны? Абсолютная глупость.
– Ты ведь тоже это чувствуешь. – сжала она кулаки. Совершенно упрямо, что вызвало мимолётную улыбку.
– Чувствую.
– Тогда не отталкивай!
– Прости, малыш, но по рукам и ногам связан.
– Чем?
– Уголовным кодексом.
Получилось улыбнуться. Свободно и легко. Но девчонка не оценила. Недовольно нахмурила брови.
– Вовсе не обязательно быть честнее других!
– Вовсе не обязательно возлагать надежды на случайного встречного. Знаешь, сколько их ещё будет? Таких случайных?
– Ты не понимаешь…
– Ты тоже. – поторопился он прервать эмоциональный бред. – Всё как в последний раз, да? Это возраст такой, Анита. – произнёс он её имя и понял, что как ведьме, последнее живое при этом от себя отдал. Губы языком обвёл, понимая, что колбасит его как в лихорадке. – Это пройдёт. – прошептал и прижался подбородком к её макушке. А уже в следующее мгновение руки разжал, отпуская девчонку от себя.
И она ушла. Это было правильно. Исцелила его и исчезла, как и не было. Совершенно необъяснимо.
