Вторым источником света в помещении была лампа, стоящая на огромном дубовом столе. Однако тьма не хотела сдавать своих позиций, и казалось, будто она висит в каком-то безвоздушном пространстве.
– И тебе не хворать, Ярослав. Всенепременно воспользуюсь твоим предложением, только вот смогу тут чего разглядеть. Вот прям так сразу!
Вошедший пытался увидеть хоть что-то под ногами, но, судя по всему, ему этого не удавалось. Кроме парящей в нигде поверхности стола с лампой, видно ничего не было. В итоге он даже чертыхнулся.
– Не обижайся, Лучезар, всё время забываю, каково это попадать сюда, где так намутили тёмные. Сам-то привык, да и наизусть тут всё выучил. Вот и обхожусь даже без света, – ответил хозяин помещения.
После этих слов стали понятны затруднения вошедшего. Тут никакой прожектор не помог бы ничего разглядеть, если не вписан в комнату. Однако человек, названный Ярославом, не стал издеваться над гостем, но, видимо, что-то всё же сделал. Ведь одновременно с его словами на потолке стали разгораться маленькие точки, превратившие тот в подобие звёздного неба. Такое впечатление усугубляла глубокая чернота между ними. Всё же яркости такому освещению не хватало, а потому получился, скорее, полумрак. Оказалось, оба собеседника находятся всего лишь в одном из углов этого огромного помещения, своими размерами способного потягаться с серьёзного размера бальным залом. Убранство и начинка прямо указывали на личный рабочий кабинет. Высокие потолки позволили превратить одну из стен в двухэтажную личную библиотеку. Ближе к окну нашлось место и небольшому фонтанчику. Чувствовалось, что занимались обстановкой вдумчиво и со всей тщательностью, а потому роскошь не выпирала и не мозолила глаза, а скорее была функциональной и обозначавшей статус владельца.
– Ты догадываешься, зачем я к тебе пришёл? – спросил Лучезар Агафонович.
И попытался посмотреть в глаза хозяину кабинета, коим был, как можно догадаться, император Россеа и одновременно его родной брат. Однако тот отвечать на вызов не стал.
– В странствии дальнем встретил ты братца Иванушку, и наполнилось сердце твоё тоской и тревогой, – начал Ярослав свой ответ с весельем в голосе.
– Мы уже не маленькие. Хватит ёрничать! – возмутился его брат.
– Но ведь направление мысли верное? – поинтересовался император у него, вовсе не думая менять тон.
– Тьфу на тебя! – выдал Лучезар, явно смирившись с таким.
– Ага! Крамолу удумал! – продолжил балагурить Ярослав.
– Дал же бог старшего брата, – с тоской в голосе выговорил в ответ великий князь.
– Так ты не кружи с намёками, говори конкретнее, и будет тебе счастье. Ты правильно заметил, давно мы повзрослели и оба учились получать ответы даже не на заданные вопросы, – и невесело так усмехнулся царь всея Россеа, если по-старому, усаживаясь в кресло.
На некоторое время установилась тишина. Хозяину кабинета спешить было некуда, а гость, видимо, пытался правильно сформулировать вопрос. Потому император воспользовался паузой и стал устраиваться за столом.
– Хорошо. Кто такой Иван Кулешов? – наконец продолжил великий князь, усаживаясь напротив.
– Опять ты… Давай выберем, кто же у нас такой князь Иван Вячеславович Кулешов, – тяжело вздохнув, начал рассказ его более именитый брат, поняв, что сегодня большого толку от своего родственника не добьётся.
– Он что, князь?! – перебил его Лучезар.
Чем только подтвердил мысли императора.
– Ага, – развеселившись, ответил Ярослав.
– Так почему же он называет себя купеческим сыном?! – ещё более изумлённо задал вопрос великий князь.
– А разве это не так? – спросил в ответ его брат, продолжая веселиться про себя над глупостью Лучезара, которую тот периодически проявлял.
Сейчас был тот самый случай.
– Э-эм, – завис на некоторое время великий князь, пытаясь совместить в голове высокий титул и третий купеческий сын.
Получалось у него это явно плохо, иначе бы такой гаммы эмоций не отражалось на его лице. Всё умственные силы уходили на обработку полученной информации, а не на поддержание покерфейса.
– Вот именно! Поверь мне. Сам писал указ, вернее подписывал. Можешь даже в книгу родов заглянуть. Там так и записано: князь, основатель рода Кулешовых, – продолжил глумиться над ним император.
– Издеваешься? – не выдержав такого, Лучезар наконец задал вопрос напрямую.
– Не без этого. Но уточню, чтобы больше не было недоразумений. Титул присвоили, когда ему было немногим более шести лет, – согласился с ним Ярослав, при этом добавив головной боли своему брату новой порцией информации.
– Но почему? – изумлённо спросил Лучезар, перестав строить из себя аналитика, поскольку понял, что коснулся информации государственной важности, которую априори стараются изолировать так, чтобы ни с какой стороны к ней было не подступиться.
– Он шестой, – ответил просто и без затей император, однако за этим крылось очень много.
– Постой! Это что же выходит? – По лицу его брата было видно, как закрутились шестерёнки в его голове и насколько тот удивился сделанным выводам.
– То самое! Тогда это выплыло чисто случайно. Просто один маленький мальчик предложил в качестве кредитного залога странный неправильный кусочек спёкшегося песка. В банке сотрудникам по должности смеяться запрещено. Мало ли. Потому решили вежливо отказать. Казалось, что может такого ценного предъявить ребёнок. Нет, для него это, безусловно, будет нечто дорогое, но не для финансовой организации. Однако, на свою беду, они провели первичное обследование. Там сразу как-то не до веселья стало. Вот так всплыла Слеза надежды, а в судьбе южнодарских чаёв произошёл кардинальный перелом, – уже без всякого ёрничанья произнёс император.
– Если правильно понимаю, ты говоришь про то, что было десять лет назад. Тогда ответь, как он жив-то до сих пор?! – задал вопрос великий князь.
– По-разному. Потому и показалось хорошей идеей дать ему титул. Не должно так быть, чтобы абы кто такой артефакт создал. Одно дело, третий сын купеческий, другое – князь. Даже землю ему под это дело выделил. Всю Новую Землю! Да не смотри ты на меня так. Он ведь под моим патронажем находится, а в случае смерти никаких прямых наследников нет. Он единственный представитель рода. А тогда считалось, долго такие, как он, не живут. Вот по такой незатейливой схеме они мне и должны были перейти. Напрямую из государственного владения на себя перевести – дразнить роды всего государства, а здесь такая оказия. Всё прямо как нельзя удачно складывалось. Нет чтобы со светлыми посоветоваться… Где там. Что тут думать-то? – с некоторой ноткой расстройства в голосе выдал Ярослав.
– Всё равно, какому-то купеческому сынку вотчинные земли, пусть и нелюдимые… У меня слов нет! – высказался на это Лучезар.
– Когда стало ясно, во что всё выливается, у меня тоже были одни междометия. Более того, церковь его наградила орденом Андрея Первозванного, а я, соответственно, Владимира Мономаха. В прошлом году от щедрот императора Мин перепал орден Двойного дракона. Мы не могли остаться в стороне, а учитывая, что гражданский он уже имел, практиканту вручили Георгия Победоносца. Вот такой вот получился кавалер всех высших наград двух государств. Единственный в своём роде… Что, впечатлён? – поинтересовался у него император.
