После 961 г. число летописцев снова уменьшается. О правлениях Никифора Фоки, Иоанна Цимисхия и первых лет Василия II мы располагаем ценными сведениями современника, Льва Диакона. Что касается правления Самуила и булгарской войны Василия II, мы зависим исключительно от хроники, написанной Иоанном Скилицей в середине XII в., рассматривавшего период с 811 по 1079 гг. Он брал материал из всех предыдущих хроник, которые охватывали события данного периода и утверждали, что являются их современниками. Вследствие пристрастности хроник, о чем необходимо сказать, автор способствовал появлению новых предубеждений. Он также использовал один или большее число источников, которые не дошли до нас. Работа Иоанна (до 1057 г.) была скопирована слово в слово (примерно в 1100 г.) Кедрином, создавшим другую незначительную компиляцию, и легко доступна в этой форме. Однако существует также манускрипт Скилицы, скопированный булгарским епископом Михаилом Девольским, который внес в него различные добавления, имена и даты, представляющие большую важность для болгарских историков, о которых иначе мы были бы неосведомлены
[550]. Остальные греческие летописцы, которые пишут о Болгарском царстве, такие как Зонара, Манассия, Гликей и т. д., не представляют большой важности для нас.
Помимо хроник для истории этого периода в нашем распоряжении находятся различные греческие агиографические сочинения. Наиболее важные из них — работы Феофилакта, греческого архиепископа Охрида в конце XI в. Феофилакт написал работу о первых булгарских мучениках и отредактировал «Жизнеописание святого Климента», известного ученика Кирилла и Мефодия. В описании жизни последних он, должно быть, опирался на местные булгарские традиции и, возможно, письменные источники, поэтому данные жизнеописания должны были стать первым примером собственно булгарской исторической литературы. Есть также и другие работы императорских авторов, случайные ссылки которых дают очень ценные дополнительные сведения о булгарской истории. Например, жизнеописания патриархов: «Жизнь Никифора» Игнатия, «Жизнь Игнатия» Никиты или очень важные анонимные сочинения — «Жизнь Евфимия», или местных святых, например «Жизнь святого Луки младшего», «Жизнь святого Никона Метаноитского», «Жизнь святой Марии молодой» и т. д. Случайный характер свидетельств делает эти сочинения более надежным, хотя все местные биографы воздерживаются от использования дат. Однако более важным, хотя и немногочисленным, видом источников являются собрания писем, написанных различными греческими священнослужителями и государственными деятелями — переписка патриархов Фотия и Николая Мистика (сведения последней представляют огромную важность для изучения карьеры Симеона), Феофилакта, императора Романа Лакапина и, наиболее интересная из всех, корреспонденция императорского посла Льва Магистра, которая включает некоторые из ответов булгарского царя Симеона. При изучении этих писем нужно все время помнить, что их авторы были политиками и придерживались строгих взглядов, желая достижения определенных результатов; поэтому их свидетельства являются крайне пристрастными. Это особенно верно в отношении сочинений великих патриархов. Наравне с письмами мы должны упомянуть о «Списке булгарских архиепископов» (приведенный Дюканжем) и постановлениях Василия II о булгарской церкви после завоевания им страны. Наконец, существуют различные греческие трактаты, из которых наиболее известными и важными являются работы императора Константина Багрянородного, удивительный компендиум по истории, этнографии и дипломатии, известный как «Об управлении Империей». К сожалению, и это любопытно, Константин никогда не рассматривал непосредственно саму Болгарию, то есть то государство, об истории которого он должен был иметь обильную информацию
[551]. Почти столь же важными, поскольку они затрагивают неясный период правления Самуила, являются два трактата, соединенные вместе под названием «Стратегикон» Кекавмена, один был написан Кекавменом, а другой — его родственником, вероятно, Никулицей. Мы знаем немного об этих авторах, кроме того, что их родственники сыграли значительную роль в Булгарских войнах Василия II. Трактаты содержат множество общих предписаний, частые цитаты на исторические примеры и прецеденты. В нашем распоряжении есть также ссылки на булгар в любопытном «Словаре» Суды, составленном в X в.
[552]
Если рассматривать греческие источники, то необходимо принять во внимание несколько восточных сочинений. Арабские географы проявляли мало интереса к Балканской Болгарии; арабские и армянские летописцы только повторяли, причем очень редко, те сведения, которые проникали к ним из империи, хотя армяне проявляли сомнительный и ненадежный интерес к приключениям армянских солдат в Булгарских войнах Василия II. Только два восточных летописца были действительно заинтересованы балканскими делами. Евтихий, патриарх Александрии, как христианин, наблюдал за событиями при императорском дворе
[553]. Его хроника заканчивается 937 г., а умер он в 940 г. Его продолжатель, Яхья Антиохийский, умерший в 1040 г., является более важной фигурой. Когда он писал свое сочинение, Антиохия была христианским городом в составе Империи, поэтому он соприкасался со всей тогдашней историей Империи. Он часто дает важные ссылки на Булгарские войны Василия II, но их важность, по моему мнению, преувеличивается
[554]. Наше беспокойство относительно дополнительных свидетельств об этом темном периоде не должно заслонять от нас тот факт, что повествование Яхьи, бесспорно, запутанно относительно булгарских дел, например в отношениях между Комитопулами и сыновьями Петра, о чем он, очевидно, не имел непосредственных данных. Его информация, вероятно, основана на слухах и подверглась изменениям прежде, чем достигла Антиохии. Большую ценность сведений Яхьи составляет его точность в описании восточных походов Василия, ясные датировки, которые позволяют нам исправить хронологию Булгарских войн.
Латинские источники до IX в. не представляют большого значения, за исключением ранних императорских историков, например Эннодия или Иордана Гота, которые иногда упоминают о булгарах добалканского периода их истории. В IX в. расширение Булгарии на запад привело к установлению связей с западной империей. Каролингские хронисты начинают составлять простые, но хорошо датированные ссылки на Булгарские войны и посольства. После прихода венгров в конце столетия эти ссылки фактически исчезают. Однако крещение Болгарии и духовная политика Бориса привели к установлению близких отношений с Римом, и в течение некоторого времени папская переписка проливает свет на булгарскую историю. Наиболее важным среди них является длинное письмо Николая I, содержащее ответы на вопросы Бориса относительно допустимости различных привычек и обычаев булгар. В это же самое время булгарские дела упоминаются и в официальных жизнеописаниях римских пап
[555]. Однако, после того как Борис вернулся в лоно восточной церкви, упоминания о болгарских событиях в папских источниках исчезают, хотя случайные упоминания о булгарах в итальянских хрониках все еще встречаются, например в сочинениях Лупа Протоспафария, который творил в императорском городе Бари, венецианских и далматских авторов, особенно, когда в правление Самуила булгарское влияние распространилось до Адриатики, и позже, ретроспективно, первых венгерских историков. Помимо данных хронистов и духовных авторов существует также один латинский автор, который, учитывая свой личный политический опыт на Востоке, заслуживает специального упоминания.
