– Ты серьезно?
– Большой и глупый… – как-то очень по-взрослому улыбнулась Аня. – Какие тебе еще доказательства нужны?
– Я не это имел… – Тихон покраснел. – Извини… Понимаешь… Просто… – он окончательно запутался и махнул рукой. – Я…
– Ничего не говори, – закрыла девушка ему рот ладошкой. – Я уже большая девочка и все о нас с тобой понимаю. Скажу больше, если в данной ситуации можно хоть чему-то радоваться, так это тому, что я здесь очутилась именно с тобой, а не с каким-нибудь придурком, вроде моих одноклассников.
– Правда?
– Каждое слово…
– Но я… но все это… Мы же…
Тихон хотел сказать, что Аня ему тоже очень нравится. Что она самая красивая девушка из всех, кого он видел. И еще целую кучу разного из переполнявших его разум чувств, но вместо внятной речи получалось какое-то нечленораздельное бормотание. Причем он сам не мог понять, что происходит.
Допустим, Аня была первой девушкой, с которой он имел физическую близость. Ну и что это меняло в принципе? Тем более на следующий день? Но слова упорно отказывались формироваться в фразы. А мысли прятались по закоулкам сознания.
– Поцелуй меня, Тишка, – Аня потянулась к нему через стол. – И не напрягайся. Просто прими случившееся как свершившийся факт.
– Аня… милая… я тебя люблю… – плотину косноязычия прорвало, и Тихон наконец-то произнес нужные слова. – И хочу, чтобы мы всегда были вместе.
– Я знаю… – Поцелуй длился целую вечность. – И если Гулливер не найдет пути домой, наши мечты сбудутся, даже если мы вдруг передумаем.
При упоминании ИскИна фон Виден снова взглянул на монитор и чуть не подпрыгнул.
– Очуметь! Ань, гляди, чего аборигены чудят!
Аня тоже посмотрела на монитор.
Судя по всему, подготовительные работы завершились. И теперь к каждому столбу аборигены привязывали по одному существу. Не вдаваясь в более точные подробности, их можно было разделить на следующие категории. Птица размером с индюка. Небольшое животное, размером с собаку. Животное средних габаритов – как хорошо упитанная свинья. Большая рогатая скотина… И – человек.
А после того, как покончили и с этим, основная часть гостей опять бухнулась на колени, а рядом со столбами встало пятеро аборигенов, демонстративно занеся над жертвами (в этом уже не было сомнений) копья.
– Нет! – взвизгнула Аня. – Тихон! Что они делают?! Они… убить их хотят? Всех?
* * *
– Гулливер! Контролируй периметр! Появится что-то слишком большое, вроде вчерашней твари – уничтожить!
Вообще-то регламент дебаркации любого судна, хоть звездного, хоть обычного – атмосферного, предусматривает целый список последовательных и обязательных процедур. Кроме аварийного катапультирования, разумеется.
Но в данной ситуации Тихон решил, что это как раз тот самый случай, непредусмотренный инструкциями. Поэтому отдал распоряжение ИскИну, уже добегая до шлюзовой камеры.
– Аня! Смотри в оба! Если махну рукой… или сама что заметишь, стреляйте на поражение!
Потом сунул в нос фильтры, а пояс генератора силового поля надел, уже выбегая из звездолета.
– Отставить! Не сметь!
Вряд ли аборигены смогли понять обращенные к ним слова, но жесты и командные интонации говорили сами за себя.
Те из них, кто еще не преклонил колени, тут же бухнулись на четвереньки и уперлись лбами в землю, словно поклоны били. Или вроде птицы страуса, хотели спрятаться. Все, кроме одного. Этот стоял свободно, чуть склонив голову, будто прислушивался.
Подбежав ближе, Тихон смог разглядеть, что перед ним пожилой мужчина. Даже старик… если брать для оценки обычные человеческие критерии. Такие, как морщинистое лицо, седые волосы и прочее. Что в здешних условиях вполне могло быть признаком юности. Хотя Тихон читал одну монографию, где утверждалось, что признаки старения для биологических существ, живущих в условиях гравитации и кислородной атмосфере, одинаковы на всех планетах. Поскольку сила тяжести и процесс окисления оставляют на них характерные отпечатки.
Старец опирался на крепкий посох. Недостаточно толстый, чтобы перейти в разряд боевой палицы, но и не трость. Добротный патриарший костур. И при ходьбе опереться, и пса отогнать или излишне расшалившегося подростка по спине благословить.
А еще Тихон увидел, что старец совершенно слеп. Ну, или по какой-то причине не пользуется глазами. Такие же темные и морщинистые, как кожа лица, его веки были плотно закрыты.
– Что ж это вы удумали? – произнес фон Виден первое, что пришло в голову. Опыта контакта с инопланетянами у него не имелось. Да и как разговаривать, если ни он их языка не знает, ни они общеимперского?
– Петухов или овец резать – это одно, а человеческие жертвоприношения и каннибализм – в цивилизованном мире запрещены. Хотя откуда вам об этом знать?
Старик повернулся к нему всем корпусом, и еще больше склонил голову, вслушиваясь в звучание голоса. Потом выпрямился и протянул руку в сторону парня, словно пытался нащупать его лицо на расстоянии. А еще мгновением позже перед мысленным взором Тихона, как в калейдоскопе, замельтешили разные картинки. Постепенно складываясь в нечто осмысленное.
Сперва Тихон увидел Космос… Во всяком случае, нечто подобное транслируют смотровые экраны звездолетов, при обычном полете, на досветовых скоростях. Усеянное неисчислимыми серебристыми точками черно-синее полотно Вселенной.
Вторая картинка показала то, что он совсем недавно наблюдал с орбиты этой планеты. Только на большей скорости и под другим углом. Значительно острее. Как если бы яхта входила в атмосферу в аварийном режиме. Не управляемая двигателями, а подчиняясь только силе тяготения.
– Что это, Тишка? – взволнованный голос Ани вырвал парня из ступора. – Ты тоже это видишь?
– Не знаю, то же самое или нет, но что-то определенно видел… И это не плод моего воображения.
Тихон взглянул на странного старика. Тот снова стоял, опустив руку и склонив к плечу голову.
– Космос… Планету… – уточнила девушка.
– Тогда да… Похоже, нам транслировали одну и ту же передачу.
– В смысле?
– Не знаю… Спроси у Гулливера. Может, его сенсоры тоже что-то засекли. А я пока продолжу общение…
И как только он это произнес, старик снова ожил и поднял руку.
Теперь Тихону явилась небольшая возвышенность, даже не холм, так – пригорок… или старый, расплывшийся курган. А на нем нечто сигарообразное лежит на боку и испускает чадящие клубы дыма. Огня не видно… Да и тот потихоньку светлеет. Вернее – истончается, расползаясь во все стороны и накрывая курган полупрозрачным, словно из задымленного пластика, куполом. И все, что попадает внутрь этой полусферы – трава, кустарник – тут же темнеет, вспыхивают и осыпаются серым пеплом. Из одного куста вспорхнула какая-то пичужка, но и секунды не прошло, как она рухнула на выгоревшую почву черным, дымящимся комком.
