- Ты знала, что я на Хашбале? – спросил Дин.
- Нет. Подозрения были, но информация о тебе была совершенно недоступна даже через возможности Лиги.
- И только на основании одних подозрений ты полезла за Греей в подземелья?
- Ага, - Ирида улыбнулась, - ты, кстати, знаешь, что все входы сюда блокированы элитным спецназом?
- Нет, - Дин покачал головой, - должно быть, нас пропустили. Но как ты сама сюда попала?
- Как я уже говорила – у Лиги свои пути.
- Почему ты решила вмешаться? – спросил Дин.
- Прямая обязанность телохранителя, - ответила Ирида, - наш контракт никто не расторгал. Когда я увидела, как эта карга начала тыкать в тебя руками, а ты вдруг послушно приставил свой импульсик к виску, что ещё мне оставалось делать? Удивительно, что за великой тайной якобы убивающей информации оказался банальный гипноз.
- Это не банальный гипноз, - возразил Дин, - думаю, тут нечто большее.
- Что ты видел? – спросила Ирида, - маму?
- Понимаю, как это выглядит со стороны. Но, повторяю: это нечто большее. Это была она. По-настоящему. Понимаешь? И отец. Кстати, у тебя есть его новые фотографии?
- Чего? – Ирида удивлённо подняла бровь, - ты что, думаешь, я таскаю с собой личные материалы клиентов?
- Как он сейчас выглядит? Поправился, верно? Полюбил дорогие костюмы…
- Твой мозг, твоё подсознание вполне могло всё это нарисовать.
- Нет… - Дин с сомнением покачал головой, - не знаю… может быть. Но ощущения… это было реально, понимаешь?
- Ладно, - кивнула Ирида, - давай лучше готовиться к тому, чтобы вырваться отсюда. Мне придётся раскрыть тебе некоторые вещи, которые Лига бы не одобрила для раскрытия. Понимаешь? Но выхода нет. Спецназ, когда все сроки выйдут, сюда обязательно спуститься.
- Ты не боишься идти против Императора? – спросил Дин, поглядев телохранительнице в глаза.
- Лига не зависит от государств, - Ирида улыбнулась и пожала плечами, - иначе мы бы небыли так популярны.
- Ты знаешь, зачем я здесь? – спросил Дин после секундной паузы.
- Император избавляется от двойника довольно запутанным и неординарным способом, - ответила Ирида, - чтобы ничто не омрачало его дальнейшее правление. Если, конечно, Империя устоит.
- Посмотри на ту стену, - Дин указал на объект.
- Древность какая-то. И что? - скептически ответила Ирирда, но через секунду добавила: - постой… это как-то связано с этой? – она кивнула на останки Ириды.
- Это связано со мной, - ответил Дин.
- Давай об этом подумаем потом. Когда окажемся в безопасном месте.
- Хорошо, - кивнул Дин, - но сначала я побываю внутри.
Ирида растерянно нахмурилась.
А Дин, не смущаясь, расстегнул комбинезон и разделся до трусов.
- Слушай, я понимаю, стресс… - пробормотала Ирида, - не пойми меня неправильно, ты симпатичный парень, но наш контракт в некоторых вопросах очень строг…
Дин, не слушая телохранительницу, вскрыл обе полости в ногах.
Ирида присвистнула.
Дин достал ключи. Посмотрел на телохранительницу.
- Я пойду один, - сказал он, - спасибо тебе за помощь.
- Подожди, но ты!.. – воскликнула Ирида.
- …не пытайся остановить! – перебил Дин, который уже вошёл в холодную воду озера.
- Скажи хоть, что это за штуковины? У тебя в руках?
- Ключи, - Дин обернулся, чтобы бросить мимолётный взгляд через плечо.
- От чего?
- Я не знаю, - ответил Дин, - но очень хочу это выяснить.
Глава 23. Память
Дин не знал, какое имя ему дали мать и отец. Его забрали социальные службы всего через три месяца после рождения, когда иммиграционное дело родителей было окончательно закрыто. Им просто не повезло: хороший адвокат наверняка мог бы протянуть ещё как минимум несколько лет на апелляциях, а потом, ссылаясь на прецеденты штата, добиться пересмотра.
Дином его назвал приёмный отец. И дал свою фамилию: Кунц. А ему она досталась от немецких предков, которые эмигрировали в США ещё в конце XIX века.
Вообще, социальные службы редко одобряют заявки на усыновление, поданные одинокими родителями. Но, похоже, какой-то начальник имел личные счёты к его биологическим родителям и решил ему, Дину, гражданину с рождения по праву почвы, максимально осложнить жизнь.
У его приёмного отца была ферма. Довольно успешная; он вовремя успел докупить земли под соевые посадки, которые стали в несколько раз прибыльнее пастбищ. Отца звали Дэвид. Или Большой Дэйв, как называли его соседи.
Большой Дэйв и сам не знал, почему решил влезть в эту историю с усыновлением. Наверно, сыграло роль то, что в те дни его бросила очередная подружка. Он понял, что серьёзные отношения с девушкой – это всё-таки не для него. А ещё он часто думал о смерти. Наверно, сказывалась жизнь на природе и мясной бизнес. Он не боялся её, но не хотел, чтобы после него крепкое хозяйство, которое ему удалось построить, раздербанили бы какие-нибудь бездари.
Он, как и все простые парни со Среднего Запада, не был идеальный родителем. Любил иногда выпить, особенно в дни национальных праздников, на ярмарках.
Когда Дин немного подрос и начал проявлять характер, в подпитии он мог даже поколотить приёмного сына. Не сильно, по-настоящему черту он никогда не переходил. Но однажды из-за алкоголя он совершил куда более серьёзную ошибку.
В горячке Дейв признался, что Дин был усыновлён.
Когда протрезвел, он, конечно же, сильно жалел о содеянном – но поделать уже было ничего нельзя.
Дин редко упоминал об этом разговоре. Внешне их отношения вроде как не изменились, и, в конце концов, Дейв решил, что всё было к лучшему.
Он, конечно, не знал, что с этого момента Дин начала много думать о своих настоящих родителях. Тайком, под шум дождя и рёв заходящих на посадку самолётов, он мечтал о маме. Пытался представить, как она выглядит. Придумывал самые невероятные истории, почему она была вынуждена отдать его на усыновление.
Дом, где они жили с отчимом, находился на самой границе их владений, недалеко от крупной базы ВВС. Дину нравились самолёты. Мощный гул их двигателей создавал приятное ощущение безопасности.
Неудивительно, что со временем он начал грезить Колорадо-Спрингс. Или хотя бы Вест-Пойнтом. Всё это накладывалось на увлечение старыми фильмами и сериалами, вроде «Звездных Войн» или «Звёздного Пути». А, когда у него появилась «Плэйстейшн», и вселенной игр из серии «Масс Эффект».
Большой Дэйв был не в восторге, когда узнал, что Дин поступил в кадетскую программу Гражданского воздушного патруля, едва ему исполнилось двенадцать. «Как будто на ферме недостаточно дел, чтобы тратить выходные на всякую ерунду, вроде поездок по музеям!» - ярился он. Дин попытался возразить и заметил, что на выходных его единственная обязанность – это поход на воскресную службу в баптистскую церковь. После этого Дэйф окончательно вышел из себя, и поколотил приёмного сына. Не слишком сильно, как обычно, но почем-то в тот раз Дин решил действовать, и сбежал из дома.
