– Не вздумай трогать тюрвинг!
И мир изменился.
4
Позже, анализируя этот случай, я понял, что мое внимание изначально привлекла какая-то неправильность движений этой пары. Вроде бы они шли как обычно – но то ли амплитуда шагов, то ли сами движения были какие-то неестественные. Как будто марионетку дергали за ниточки. А их бег выглядел и вовсе пугающе: они стелились вдоль земли, почти не подскакивая, только вытягивая далеко-далеко вперед нижние конечности. Язык не поворачивается назвать их ногами.
Когда Катя встала передо мной, свет вдруг сильно изменил оттенок. Все кругом стало красным, как в старой фотолаборатории. И воздух стал густым, как кисель. Я вдыхал медленно и натужно, но при этом каких-то симптомов кислородного голодания не испытывал.
Существа, бегущие в нашу сторону, сильно замедлились; ни дать, ни взять мухи, застрявшие в смоле. На конце повернутых в нашу сторону стволов их оружия вдруг начало быстро расти какое-то черное облако.
Катя осторожно дернула меня за рукав, потянув за собой. Она почему-то шла быстрым шагом, не переходя на бег. Меня это удивило, и я попытался рвануть вперед, увлекая ее за собой, но тут же вынужден был остановиться, вскрикнув от боли. Щеки и открытые части тела будто окатило огнем; было больно. Парка, которая была на мне, задымилась, а мех на капюшоне – обуглился.
Я осторожно поднял руки. Потом попробовал махнуть левой рукой – и тут же почувствовал жжение. Раскалялся сам воздух, как от сильного трения на большой скорости.
Тем временем, черное облако, состоящее из странной маслянистой субстанции, продолжало приближаться к нам – причем куда быстрее, чем получалось идти у нас. Но с линии поражения выйти мы все-же успели. А потом, вопреки моим ожиданием, Катя направилась вовсе не в укрытие. Она уверенно пошла в сторону странных пришельцев.
Когда мы подошли к ним вплотную, мир вдруг вернулся к нормальности: свет снова стал обычным, а воздух перестал напоминать кисель по консистенции и больше не обжигался.
Раньше, чем я успел моргнуть, Катя вырвала оружие из рук обоих нападавших. Один из них вскрикнул, и схватился за кисть. Второй, видимо, держал оружие не настолько крепко.
Эти двое походили на странные пародии на людей. Такие рисовали в старых фантастических журналах. Вроде бы все на месте: глаза, брови, нос, рот – но все это совершенно не человеческое. Глаза – с широкими птичьими зрачками, брови похожи на перья, губы покрыты серыми чешуйками. И уши… эти уши мне кое-то отчетливо напомнили. Я представил себе, как могли бы выглядеть эти глубоко вдавленные основанием в кость хрящевые наросты на голом черепе. Похоже, эти ребята – родственники того парня, у которого после смерти я отнял тюрвинг.
Я на пару секунд впал в ступор, сделав это открытие. Но Катя свое дело знала: ловко заломив конечность первому нападавшему за спину, она свободной рукой направила ствол пистолета, который как по волшебству появился в ее руке, на второго.
– А теперь спокойно, – сказала она, – нам многое есть, что обсудить. Идем медленно и осторожно.
Тот, на кого она навела ствол, не сдвинулся с места, продолжая пристально смотреть на Катю, не мигая, своими круглыми птичьими глазами.
– Вы не понимаете, – вдруг сказал тот, кому заломили руку, – отдайте нам утот. Нам нужнее!
– Вот об этом давайте и поговорим, в более подходящем месте, – улыбнулась Катя.
А в следующую секунду череп говорившего взорвался густыми брызгами темно-красной, почти черной крови.
Тот пришелец, в которого целилась Катя, выстрелил от бедра, сквозь одежду. Она среагировала быстро, и почти смогла перехватить его руку с оружием. Но он все-таки успел направить выстрел себе прямо в грудь. Крови было очень много.
5
– Это твоя штука сделала? – спросил я, – этот фризер?
– Да, – кивнула Катя, – очень редкий артефакт. Не такой редкий, как твой тюрвинг, конечно. Но тоже очень ценный.
– Он, типо, время замедляет, что ли?
– Вроде того, – Катя пожала плечами, – если не учитывать нюансы, то так и есть.
Про нюансы я решил вопросов не задавать. Мне почему-то совсем не хотелось знать, в чем именно они заключались.
– Куда мы едем? – спросил я, снимая пахнущую дымом, обугленную парку.
Катя бросила трупы пришельцев прямо посреди дорожки, проигнорировав просьбы набежавшей охраны остановиться. На КПП ее тоже никто не задержал, и мы с ходу нырнули в салон ее «Ауди».
– В аэропорт, – ответила она, – тут рядом есть один. «Чкаловский» называется.
– Знаю, – кивнул я, – но, кажется, он ведь только для военных. Разве нет?
– Все мы сегодня военные, – как-то слишком серьезно ответила Катя.
Домчали мы на удивление быстро. Пробки были какие-то жиденькие для этого района Подмосковья. Да и Катя нарушала, не задумываясь.
КПП проскочили даже не останавливаясь – массивные железные ворота открылись заранее. Как будто бы нас тут ждали.
Катя выехала прямо на перрон. Кроме нескольких старых Тушек, и пары Ил-76, у въезда на рулёжку стоял совсем уж неожиданный в этих местах гость: Боинг-747, причем явно модифицированный под какие-то специальные задачи: фюзеляж был совсем коротким, а ближе к хвосту – странное утолщение. На киле надпись: NASA.
Возле трапа нас ждали трое в синих утепленных комбинезонах, с многочисленными нашивками.
– Может, объяснишь, что происходит? – спросил я.
– Позже, – не оборачиваясь, бросила Катя, – как взлетим.
– Хоть скажешь, куда мы? – не особо рассчитывая на ответ, бросил я.
– В воздух, – ответила она, показав указательным пальцем на небо.
Мы подошли к трапу.
– Привет, Пол, – она по-английски поздоровалась с одним из встречающих, плотным лысым мужиком лет сорока, – горючее взяли, как договаривались? Нам нужно часов на шесть, чтобы с запасом.
– Привет, Наташа, – ответил он, – взяли. Хотя я не уверен, что моя птичка хочет кормиться этим русским пойлом. Но выхода не было, заправщики могут быть здесь сильно позже.
