– А ведь мы будем первыми людьми на Венере! – Кай прервал мои размышления, – и когда-нибудь про нас будет знать каждый школьник. Когда снимут секретность, конечно.
– Круто, – ответил я, и не смог сдержаться, чтобы язвительно не добавить: – и как это согласуется с твоим видением скорого Апокалипсиса?
– Ну, после гибели наших врагов и нашей окончательной победы, – не растерялся Кай, – когда снова будут школы. Героев Ареса будут знать только адепты. А на Марсе останется ещё много других богов. А вот военных, космонавтов, первых на Венере – будут знать все.
Я поглядел на напарника, и не смог сдержать улыбку.
– Ещё один мир из трёх, где есть жизнь, – ободрённый, продолжал Кай; отсветы молний отражались в его глубоких чёрных глазах причудливо и зловеще, – и единственная в своём роде во всей солнечной системе!
– Из четырёх, – поправил я, – на Земле господствуют одноклеточные, и совсем недавно возникли эукариоты.
– Серьёзно? – Кай удивлённо поднял брови, – не знал.
Я прикусил язык.
– А чем Венера уникальная-то? – спросил я, чтобы сменить тему.
– Ну, как. Направление вращения же, – Кай пожал плечами, – я его имел ввиду. Неизвестно, почему творцы решили закрутить этот мир в другую сторону.
Вот как… я ведь наверняка это знал. Надо было просто вспомнить. В моём времени у Венеры, кажется, есть такая же особенность.
И что это, по мнению Камелии, должно значить? Творцы ошиблись?
Сели мы благополучно. Бухта действительно была хорошо защищена от внешнего шторма, и волнение было относительно небольшим. А через пару часов буря закончилась. Выглянуло Солнце – непривычно огромное и яркое. В небе повисли сразу три радуги, сформировав что-то яркого тоннеля над узкой полоской воды, куда привенерианился челнок.
Мы двигались к ближайшему берегу с помощью водомётов. Во время спуска они скрывались под тепловой бронёй, но сейчас выдвинулись в мореходное положение.
Я вглядывался в приближающуюся иссиня-зелёную стену.
Деревья тут были огромными! Ни на Земле, ни на Марсе я подобных не видел. Наверно, так мог бы выглядеть легендарный Иггдрасиль – мощные стволы высотой в две-три сотни метров, увенчанные густыми кронами. Под этими кронами заросли шли ярусами – от исполинских лиан, до кустарников, больше похожих своей высотой и размерами на земные деревья.
Какая живность могла водиться в этом «эдеме» я хорошо себе представлял. Мы встречали реконструкцию кое-каких экземпляров на полигонах. Я автоматически потёр раненое плечо, которое вдруг начало тревожно зудеть.
– Следующие двенадцать часов должна быть хорошая погода! – Кай сверился с данными, полученными от «Гимероса». Корабль как раз в этот момент, пролетая над нами, уходил на очередной виток.
– Это радует, – ответил я, – должны успеть дойти.
Я открыл карту, и сверился с маршрутом, предложенным компьютером. Путь был, прямо скажем, очень приблизительным, и не учитывал множество факторов, недоступных для анализа с орбиты.
Берега мы достигли до обидного быстро. Кай выбрал точку высадки – что-то вроде небольшой песчаной косы, примыкающей к дельте небольшой речки, впадающей в бухту. Очевидно, коса была намыта водой, текущей из материка. Узкая полоска песка ныряла под нависающие над водой кроны нижнего яруса. Радары и оптические сканеры показывали, что никаких сюрпризов рельефа под густой растительностью не ожидается.
– Надо перекусить перед выходом, – предложил Кай, – идти далеко, а там, – он махнул в сторону джунглей, – может не быть возможности.
– Согласен, – кивнул я, – только не слишком плотно, а то двигаться будет сложно.
Кай улыбнулся, и кивнул.
Мы наскоро перекусили концентратами, и отправились в планетарный шлюз. Там нас уже ждало снаряжение, предназначенное для экспедиции – изолирующие костюмы, фильтры, которые позволят использовать атмосферный кислород для дыхания, припасы, обеззараживатели, аптечки с универсальными антидотами, конечно же, оружие – станнеры и лучевые пульсаторы, и вишенкой на торте – самые продвинутые научные сканеры. В конце концов, до конца ведь не было известно, что именно мы должны обнаружить. Всё это дело довольно прилично весило – особенно с учётом повышенной гравитации. Я хотел взять побольше, но Кай возмутился. Так что снаряжение поделили поровну.
Нос челнока упёрся в песчаную отмель. Я подумал, что хорошо было бы замаскировать машину, сказывалось земное военное прошлое – но на это не было ни ресурсов, ни времени. Да и смысла в этом действии, если совсем честно, тоже было не много: «Гимерос» находился на орбите, его никак не спрячешь. Зная о его присутствии, обнаружить челнок в непосредственной близости от объекта, даже замаскированный – дело нескольких минут.
Пройдя через дезинфекционный шлюз (чтобы минимизировать влияние марсианской микрофлоры на экосистему Венеры), мы спустились через носовой люк, к небольшому металлическому трапу. Снаружи было жарко и влажно, как и следовало ожидать.
Я приказал Каю первому ступить на венереанский песок. Конечно же, не потому, что опасался чего-то и заботился о своей безопасности. Просто это было более честно для истории. Всё-таки эта высадка на Венеру – достижение марсианской цивилизации. И пускай в учебниках будет марсианин, пускай и созданный искусственно.
И, как часто бывает, это благое намерение привело к ужасающим последствиям.
Дин улыбнулся мне, и радостно шагнул вперёд. Сделал несколько шагов по влажному песку. Оглянулся, полюбовался своими следами. А потом какая-то тварь выстрелила из переплетения зелёных веток где-то наверху целым клубком щупалец, обвила моего напарника, и мгновенно утащила его наверх. Я не успел даже пальцем пошевелить.
12
Всё произошло настолько быстро, что на какое-то мгновение я решил, что мне показалось. Что Кай замешкался где-то в челноке, и сейчас выйдет из шлюза. Но следы на влажном песке всё еще были довольно отчётливыми.
– Второй первому, доложись! – я вызвал напарника по рации – был шанс, что тварь тащит его куда-то в гнездо, и он всё еще в сознании.
Через несколько секунд я повторил вызов. Безрезультатно. В ответ – только треск помех от близкой грозы.
