— Ты меня собираешься замуж выдать? — еле дыша, прикрыла глаза.
Он молчал несколько долгих минут, разрывая душу тишиной, потом твердо ответил:
— Да.
Как будто в живот ударили, выбивая воздух.
— За кого? — просипела, чувствуя, как умирает от боли.
— За Бэйрута. Он вернулся сегодня с границы.
Выбором своим не удивил. Знала, что именно так и ответит.
— Значит, отдашь меня другу своему? — усмехнулась горько.
— Дэни…
— Отдашь? — чуть ли не выкрикнула, сердито сверкнув слезами.
Вэллиан посмотрел на нее долгим непонятным взглядом, а потом тихо, но твердо произнес:
— Отдам.
Внутри равнодушие начало разливаться. Холодное, черное, погребающее под собой все, что еще недавно казалось важным, что сверкало, наполняя душу радостью. Сейчас там пустота расползалась.
— Когда? — спросила блеклым голосом.
— Тоже зимой, — напряженно, будто каждое слово с трудом давалось, — но сначала помолвка у вас должна состояться. По нашим обычаям.
— Когда? — повторила, равнодушно отвернувшись к окну.
— На следующей неделе.
Кольнуло больно в груди. И боль эта медленно по венам расползаться начала, смешиваясь с кровью, проникая в каждую клеточку.
— Он знает об этом?
— Знает.
Вздрогнула, услыхав голос над самым ухом. Не заметила, как бесшумной тенью ближе подошел. Захотелось спрятаться, укрыться от него. С ума сходила от бессилия.
— Давно? — нервно сглотнула, с трудом удерживая себя на месте, чтобы не отойти от него в сторону, не сбежать, как жалкая безответно влюбленная трусиха.
— Он всегда знал об этом, — с тяжелым вздохом признался кобальтовый, — еще до того, как я тебя привез.
— И он позволил мне жить в твоем доме?
— Таковы наши традиции. Если у девушки нет семьи, ее выдает замуж глава клана.
Боги, какая же она дура! Думала, что забрал к себе, потому что чувства были, а оказалось, просто дань традициям.
Выдохнула медленно, и несмотря на то, что тоска внутри дыру страшную разъедала, нашла в себе силы к нему лицом развернуться.
Посмотрела, не скрывая боли и разочарования, а потом тихо прошептала:
— Раз для тебя так важно, я сделаю это. Выйду за Бэйрута. Только больше никогда не подходи ко мне, не прикасайся. Я больше этого не хочу.
Синий взгляд потемнел, как море перед штормом, но девушка не стала дожидаться ответа. Опустив голову, обошла его по дуге широкой, словно огонь открытый и покинула комнату.
Вэлл остался в одиночестве. Сжав кулаки, смотрел в окно, за которым бескрайнее небо звездами печальными сверкало. Загибаясь от своего бессилия, от желания пойти следом за расстроенной девчонкой, что стала дороже всех на свете.
***
На утро ушел чуть свет, не в силах встретиться с ней взглядом, а Дэни словно кукла механическая выполняла привычные действия. Утром в Гейрион отправилась, утопая пелене мутной, что изнутри клубилась, а очнулась только дома, возле полок с книгами. Неподалеку от нее суетилась Мисси, наводя порядок на полках.
— Мисси, — грустно произнесла Дэниэль, задумчиво ведя пальцем по корешкам книг. Сегодня ей не хотелось читать, рассматривать старые карты. Ничего не хотелось, после того, как вчера мир раскололся на части.
— Да, девочка моя.
— Скажи мне, а что означает на каиди фраза "Тай-грасси"?
— Это значит "твоя суженная", — с готовностью пояснила пожилая женщина.
Девушка прикрыла глаза, чувствуя как тяжелые соленые капли скапливаются на ресницах. Он с самого начала вез ее, чтобы отдать Бэйруту. Они оба знали, чем все это закончится, и только она витала в облаках.
— Расскажи мне о ваших свадьбах, — зачем-то попросила, поспешно вытирая капли горькие, которые все же скатились по щекам.
— Драконьи свадьбы пышны и зрелищны. Толпы гостей собираются в Гейрионе и долгий обряд, прекрасный, как сама жизнь, соединяет любящие сердца. Потом пир, веселье, шумный праздник для всех.
Тут же представила, как народ ликует, глядя на своего владыку, стоящего под руку с прекрасной, ослепительно улыбающейся Динеррой. Внутренности в узел скрутило, как от болезни неизлечимой. Так больно, что руку прижала к груди, пытаясь плачущее сердечко успокоить.
— А помолвка?
— Наши помолвки настолько же скромны, насколько пышны свадьбы. В ночь полной луны молодые собираются у Чий-Маана. Невесту отец приводит, передает ее в руки жениха. Служитель храма спрашивает все ли согласны, вручает им кольца кобальтовые. Молодые прикладываю руки к камню и первичную клятву дают. Вот и все. После чего служитель кольца у них забирает и хранятся они до самой свадьбе в храме, в купели, наполненной водой из недр святого подземного грота. И трех минут обряд не занимает. Не то, что свадьба. Когда-нибудь тебе повезет, и сама все своими глазами увидишь.
Чуть не рассмеялась нервно, измученно. Еще как увидит, и совсем скоро!
— Ты пьян? — с насмешкой спросил Бэйрут, опускаясь в соседнее кресло.
— Нет, — сквозь стакан с янтарной жидкостью смотрел на огонь, полыхающий в камине.
— На трезвого не очень похож.
— Я трезв, — рассеяно ответил Вэлл, не прекращая своего занятия.
— Почему домой не идешь?
В ответ лишь плечами пожал. Как объяснить, что дома совсем невыносимо становится, что каждую секунду махнуть рукой на все: на свой долг перед народом, на традиции. На все!
— Что стряслось?
— Ни-че-го. Все хорошо.
— Как скажешь, — привалился спиной к мягкой спинке, устраиваясь поудобнее. — Зачем вызывал?
Вэллиан ответил не сразу, продолжая задумчиво смотреть на огонь:
— Я сказал Дэниэль, про вашу свадьбу.
— Ну и как? Восторгу не было предела?
— Типа того, — кивнул поморщившись, вспомнив глаза светлые, полные слез и разочарования.
Бэйрут некоторое время молчал постукивая пальцами по ручке кресла, а потом резко произнес:
— Ты уверен, что это необходимо?
— Уверен. Ты же знаешь, она сможет родить тебе сильных сыновей. Она не разбавит твою кровь, — в душе протест поднимался от мысли о том, что сыновья у ее будут от другого мужчины. Что с другим будет, а ему останется только с стороне стоять и не вмешиваться.
— Я не об этом. Не о сыновьях, что она несомненно сможет мне родить.
— А о чем?
— Ты ведь любишь ее, — не спрашивал, утверждал, — я это понял сразу, как вернулся, как увидел тебя.
