— Что делать будем? — спросил один из драконов, устало потирая рукой шею.
— Защищать город, — пожал плечами Вэлл.
— Не удержим. Нас мало, а у золота серебряные прихвостни в союзниках.
— Не удержим, — согласился правитель кобальтовых, — наше забота — время тянуть, чтобы успели все уйти из города в Пустоши. Как только последний из жителей спустится в пещеры, обрушим вход потайной, чтобы никто сунуться за ними не смог.
— Что потом?
— Ничего. Ты прав, нас слишком мало. Каждый кобальтовый десятка золотых стоит. Но их тысячи, а нас жалкая сотня. Как только вход обрушится, отступаем. Город оставляем и пытаемся в горы уйти.
— Если будет кому уходить! — хмыкнул Бэйрут.
— Если будет.
— Мы будем щит абсолютный над Вар'шааной держать до последнего, — верховный гейер был настроен решительно. — От драконов чужих укроем, что в городе творится, подлететь близко не смогут, огнем жечь тоже. Им потребуется много сил, чтобы обрушить его.
Вэллиан кивнул. Что ж, щит — это хорошо, это даст еще немного времени для остальных.
— Я с воинами внизу оборону держать буду.
— Да. Людей в город не пускать. Если до магов наших доберутся, то все. Щит падет и драконов уже ничто не остановит.
— Мы нижний ярус займем, все входы-выходы перекрыв.
— Нет. Всех потеряем, если так сделаем.
— И что ты предлагаешь?
— Ворота завалим. Оставляй лучников на стенах, и тех, кто лестницы вражеские сбивать будет. Как увидите, что купол не выдерживает, или что мы потери несем невосполнимые, отступаете наверх к Гейриону, организуете там последний защитный рубеж. Как только жители все город покинут, сами уходите следом.
— Мои люди не побегут!
— Это не побег. Вы нужны будете там, на пустошах. Не знаю, сунутся ли туда золотые, но там и без них опасностей хватает! Людей защищать надо будет. Организовывать, порядок поддерживать.
— Ты отдашь им Вар'шаану?
Вэлл мрачно поджал губы, и все в комнате смотрели на него, ожидая ответа.
— Я до последней капли крови защищать ее буду. Но мне важнее не камни сохранить, а свой народ. Поэтому, да. Я хочу, чтобы все ушли. Все до одного! И чтобы продолжали жить, а не полегли все под этими стенами. Золото не будет брать пленных, никого не пощадит. И вы это знаете. Как только купол падет, драконы обрушатся на Вар'шаану, и здесь уже никто не уцелеет. Бесполезные жертвы.
— А то, что вы там, в небе будете облеплены ими как мухи, это не бесполезные жертвы? — вспылил Бэйрут, прекрасно понимая, что нет другого выхода, и зная, чем все закончится для кобальтовых.
Их слишком мало!
— На заре начинаем выводить людей. Воинов расставь в городе, чтобы контролировали все, чтобы паники не возникло, и в пещерах, чтобы никто в лабиринтах не затерялся.
— Не успеем всех вывести, — гейер озвучил то, что каждого изнутри терзало. — Времени не хватит. Проход слишком узкий. По одному спускаться там. Сам знаешь. Если кто упадет — давка начнется.
— Именно поэтому воины и будут там! — с нажимом произнес Вэлл, видя, что Бэйрут опять спорить собирается, — а мы, в свою очередь, постараемся вам время выиграть. На стены с десяток магов поставить. Там наверняка щиты зачарованные от огня в ход пойдут, и Вдовы Черные. Их задача обезвреживать все, что увидят подозрительное. Всех остальных на поддержку щита над городом.
Они еще долго сидели, обсуждая план действий, споря, предлагая варианты, а когда над горизонтом появились первые солнечные лучи, предвещающие начало сложного дня, покинули комнату, где ночное совещание спешное проходило. Каждый знал, что делать ему, у каждого роль своя была. И каждый был готов до конца идти.
Бэйрут бегом в казармы направился, чтобы воинов озадачить и начать эвакуацию города. Вэлл драконов собирал, чтобы весть неприятную сообщить. Санмэй вернулся в Храм и с остальными гейерами срочно к усилению щита приступил.
Все закрутилось с бешеной скоростью. Как только новость о грядущей войне разошлась по городу, в Вар'шаане суматоха поднялась. Шум, крики, слезы. Люди не верили, что бросать все надо, оставлять дома родные и в Пустоши неприветливые насовсем перебираться. Беспорядки на улицах возникали, но были подавлены быстро и безжалостно.
Вэлл правильно рассчитал, поставив воинов на каждом шагу. Они сдерживали толпу, осаживали тех, кто пытался смуту внести. В результате народ успокоился, понял мрачную необходимость такого переселения и толпой разномастной к Храму начал стекаться, и толпе этой не было ни конца, ни края.
И, как в бутылочном горлышке, застопорилось все в тайном проходе узком, петляющем.
— Не успеем всех вывести! Слишком медленно продвигаются вперед, — Бэйрут недовольно качал головой, наблюдая за тем, как волнуется людское море.
— Должны успеть. Мы вам дадим столько времени, сколько сможем, — Вэлл думал о том, что это, возможно, последняя битва в его жизни, и отчаянно хотелось увидеть Дэниэль. Пусть они не разговаривают, как раньше. Пусть разрушилось все под гнетом обстоятельств и обязательств, но так хотелось заглянуть в глаза, прижать к себе и сказать то, что не смог раньше.
Только невозможно это. Первым делом с самого утра, пока еще столпотворение у храма не началось, отдал распоряжение вывести ее из города. Так что, сейчас уже в Пустошах она была. В безопасности.
— Мы постараемся…
— Бэйрут, — перебил хрипло, и голос дрогнул на полуслове, — пообещай мне кое-что. Позаботься потом о Дэни.
— Звучит так, будто ты уже прощаться начал!
— Обещай, — произнес с нажимом. Ему жизненно необходимо было знать, что с ней все будет хорошо. Пусть далеко, без него, но хорошо.
— Обещаю, — Бэйрут отступил, сдался, — я для нее все сделаю. Лишь бы жива была и счастлива.
— Спасибо, — кивнул, и посреди горла, словно шипы ржавые разрастались, мешая дышать. — Я рассчитываю на тебя.
Сжал плечо в дружеском жесте и пошел прочь. Времени все меньше, а еще столько дел надо успеть. Оттого как они все сейчас сработают: он, Бейрут, воины, драконы, гейеры, зависела жизнь народа Вар'шааны. А на себя, на чувства свои, как всегда, времени не оставалось. Горько от этого, сжималось внутри сердце тоскливо, но иначе никак. Иначе нельзя. Права на слабость у него не было. Как всегда. Все отдавал, не оставляя ничего себе.
***
Лишь ближе к вечеру выкроил немного времени, чтобы домой забежать. Заскочил в холл, не потрудившись даже дверь за собой прикрыть, по лестнице на второй этаж залетел точно ураган, и замер, словно громом пораженный.
В коридоре, возле комнаты своей стояла Дэниэль и смотрела на него хмуро.
— Что? Ты? Здесь? Делаешь? — дыхание перехватило от чувств противоречивых. Радость непередаваемая оттого, что увидел и гнев дикий из-за того, что ослушалась, — я велел отправить тебя в Пустоши!