Присутствие Миланы, как и аромат её дорогих духов, здесь неуместно. В её присутствии беседка казалась какой-то скособоченной, Костик смотрелся не лихим гитаристом, а замшелым бардом и даже блиставшая до того Ульяна растеряла лоск и уверенность. Милана обвела беседку взглядом, будто рассматривает детали, «заметила» Гордея и направилась к нему. Встала напротив.
— Милана, — кокетливо представилась. Он проигнорировал протянутую руку и ухмыльнулся:
— Гордей.
Его подружка — а то что это она у меня не осталось ни малейших сомнений — прижалась бедром к столу за спиной, едва не опустив филей на столешницу, и скрестила длинные ноги:
— Как считаете, Гордей, стоит ли мне арендовать номер в этом постоялом дворе?
«Постоялый двор» она произнесла намеренно, пренебрежительной интонацией. Примолкли все, даже планировавший рассказать анекдот Костик. Одной дурацкой фразой оскорбила всех присутствующих.
— Здесь неподалеку «Морская звезда», не «Кемпински», конечно, но попробуйте. А в постоялых дворах размещают лошадей, — хмыкнул он и добавил: — Или вам всё-таки сюда?
— Сюда, сюда, — нараспев подтвердила она, не заметив издевки, и стала возвращаться к нам.
Минуя, сидящую за столом, Ульяну провела ей рукой по кончикам волос, а когда та дернулась от этого прикосновения, Милана повернулась к ней и через плечо оскалилась улыбкой. Достигла меня, прижалась до катастрофичного близко и подхватила под руку, будто лучшую своею подружку. Смотрела при этом на Гордея и взгляд словно говорил — которая, та или эта?
На меня словно столбняк напал. Зажатая рука полыхала огнем, а выдернуть её, освободить я не решалась. Алиса подбежала к маме, забралась на колени и обхватила за шею. Казалось, ребенок чувствует, что с новоприбывшей тетей не всё ладно. Милана отследила передвижения девочки, перевела взгляд на Гордея и просюсюкала:
— Идемте, дорогая, покажете мне номер.
Мне, наверное, следовало отказать ей. Остановить её сразу, как только покинули беседку, не позволять вести себя, как овцу на бойню, сказать напрямую и проводить до калитки. Но той уверенности, которая переполняла эту женщину, во мне не нашлось бы и половины. Я послушно плелась за ней и думала лишь об одном — кто-нибудь избавьте меня от этого общества. А следом пришла другая идея: показать ей самый неприглядный номер и надеяться, что Милана сама не захочет его снимать.
— А эта блондиночка, когда у вас остановилась?
— Что? — переспросила я, увлеченная своими мыслями.
— Блондинка, говорю, давно живет здесь?
— Ульяна её зовут. А информацию о своих гостях я не даю, — проявила я твёрдость, мысленно поддев себя: «Хоть в чем-то». И с ещё большей решимостью добавила: — Даже потенциальным клиентам.
— Пф-ф… — фыркнула она и выдернула руку. Я ещё не успела перевести дух, наконец-то она перестала вести меня под ручку, как обе её ладони легли на мои плечи: — Милочка, вам не следует демонстрировать…
— Подождите! — услышали мы и обернулись.
Кричал и спешил к нам Гордей. Милана заткнулась, а я облегченно выдохнула — какое-никакое спасение. Пусть даже если он сейчас уедет с ней. Их исчезновение станет логичным завершением нашей истории.
— Милана, не трать понапрасну чужое время, — подойдя, сказал ей Гордей. В голосе раздражение. — Никакой номер тебя не интересует.
— Отчего же, Гордей Иванович, интересует, — парировала она и повернулась ко мне: — Боится, что я пойму зачем его к вашей пристани прибило.
— Я… — ткнула я в теткин дом за спиной, — ключ от номера возьму.
Развернулась и спешно скрылась от них. Выходить обратно и не думала, пусть сами разбираются. Они ссорились. Сквозь приоткрытое окно, оставленное как обычно на проветривание, до меня доносились голоса. Наверняка в моей спальне их будет не слышно, но я не могла уйти. Напротив, стояла в темноте столовой и жадно ловила каждую фразу.
— Ты должна немедленно уехать, — приказным тоном сказал Гордей.
— А то что? — с вызовом поинтересовалась его подружка. — Что ты сделаешь? Полицию вызовешь, Черноморский флот, что?
— Господи, Милана, что за чушь ты несешь? — простонал он. — Хорошо, сейчас уеду я, что и кому ты станешь здесь доказывать своим присутствием?
— Блондиночке. Я буду играть на нервах блондинки, отравлять ей существование.
— Бред. Ты сама себя слышишь?
— Мимо, да? Слишком спокоен… тогда радушная хозяюшка? Она, да?
— Ты сейчас всех увиденных женщин перечислять будешь? — раздраженно поинтересовался Гордей.
— Ты меня беспокоишь, Гордей. Тебе разнообразия захотелось, это такой полет фантазии, да? Так я не против разовой акции, зачем нам расставаться? Ты явно поспешил, ты мне пока ничем не обязан, если тебя это беспокоит. Ну, почудил, бывает…
Она прижалась к нему и прошептала «поехали ко мне». Света мутных фонариков, на солнечных батареях, хватало, чтобы видеть их. Его, такого равнодушного, холодного даже, как морская волна в это время, и её, напирающую, неудержимую. Меня в этой женщине удивили две вещи: то как она безошибочно вычислила меня и Ульяну, пробыв на веранде буквально пять минут, и второе… среди её жаркого, страстного шепота ему в лицо, несколько раз проскальзывало «хочу», но ни слова о любви. Ни единого.
А может она права? Всю эту чертову любовь наверняка выдумали женщины, мужчины живут инстинктами. Мой немногочисленный опыт общения с мужчинами подсказывал: она на правильном пути. Милана опытный «охотник» и «силки» её самые продуктивные — секс. Она запустила руку ему под футболку, некрасиво оттопырились полы его пиджака, а я сказала себе: «— Немедленно дуй в свою комнату!» Шагнула назад, стараясь не прислушиваться к такому назойливому, к такому интимному шепоту и услышала Гордея.
— У тебя что-то упало, — довольно громко сказал он ей. Милана отлепилась и даже посмотрела вниз, на дорожку, в этот момент Гордей добавил: — Кажется, достоинство.
— Козел, — выплюнула она и закричала: — Ну, почему ты такой козел, чего тебе не хватает?!
— Идём, — взял он её за руку и потянул: — Идём, я сказал.
Они ушли в сторону выхода, а я так и стояла в темноте столовой. Жутко хотелось пить, а ещё забыть эту некрасивую сцену. Мне почему-то стало жалко Милану, но я понимала: приди мне охота высказать ей сочувствие вслух, я узнаю о себе много нового. «Нечего было подслушивать», — буркнула себе и отправилась в кухню налить воды.
