Осенью 1918 г. ЦМВК была воссоздана под председательством члена коллегии Наркомнаца М. Султан-Галиева (приказ Наркомвоена № 276 от 20 ноября 1918 г.). Было разработано и в январе 1919 г. утверждено положение о Центральной мусульманской военной коллегии при Наркомвоене, определившее ее состав, положение в органах военного управления, цели и задачи
[359]. Согласно положению, руководящий аппарат состоял из председателя и четырех членов коллегии (выбирались Центральным бюро мусульманских организаций РСДРП(б) и утверждались наркомом по военным делам), а также военного руководителя, на которого возлагались руководство военным отделом коллегии и непосредственные заботы по формированию воинских частей. ЦМВК состояла из трех отделов – общего, военного и политического. Военный отдел занимался комплектованием мусульманских частей, разработкой штатов, подбором командного состава. Политический состоял из двух подотделов – агитационно-вербовочного и организационно-информационного. В задачи политического отдела входили: организация и расширение сети военных отделов на местах, сбор сведений о наличии мусульман-военнослужащих и агитационно-вербовочная работа среди мусульманского населения и солдат-мусульман с целью формирования из них мусульманских частей Красной армии. Кроме того, планировалось издание печатной продукции и публикация периодического печатного органа ЦМВК. Постепенно с санкции Реввоенсовета Республики она обзавелась достаточно широкими полномочиями по формированию и комплектованию воинских частей.
Приказом РВСР № 601 от 29 марта 1919 г. были определены задачи коллегии: содействие Приволжскому и Уральскому военным округам в деле формирования мусульманскимих частей, политической и культурно-просветительской работы с ними
[360]. 15 мая 1919 г. по ходатайству ЦМВК Реввоенсовет Республики издал еще два приказа. Согласно первому из них все вопросы о назначениях, увольнениях и перемещениях лиц командного состава и политических комиссаров действующих татарских частей производились только с ведома и согласия ЦМВК
[361]. Другим приказом РВСР, распространенным по телеграфу, надлежало произвести учет всех бывших офицеров-мусульман, состоявших на службе в тыловых и вспомогательных частях и учреждениях Красной армии, а также не состоявших на военной службе. Последние обязаны были немедленно явиться в ближайший военный комиссариат для регистрации
[362]. Дважды – в июне 1919 г. и в июле 1920 г. распоряжением Мобупра Всероглавштаба, а затем запредседателя Реввоенсовета Э.М. Склянского – все запасные и тыловые части обязывались откомандировать в распоряжение Центромуса всех мусульман-специалистов (артиллеристов, кавалеристов, пулеметчиков и т. д.)
[363]. Центромус обладал значительными лоббистскими возможностями, добившись от Мобупра ВГШ разрешения на вербовку среди населения в ряды Красной армии добровольцев из числа мусульман «национальностей Востока». В начале 1920 г. вербовщики с мандатом ЦМВК разъехались по восточным губерниям России с целью поиска добровольцев в «туземные конные и пешие части»
[364]. И весьма преуспели в этом. Так, Регистрационно-вербовочный отдел ЦМВК с мая 1919 по февраль 1920 г. навербовал в девяти губерниях Европейской России и Поволжья с мусульманским населением 7305 человек, часть из которых была направлена на укомплектование мусульманских частей, а часть – обычных
[365]. С февраля по октябрь 1920 г. из других формирований в распоряжение ЦМВК добровольно было переведено 5110 человек. Более 1,5 тыс. человек было навербовано в мусульманские командные курсы и другие военно-учебные заведения
[366].
ЦМВК просуществовала до 1 октября 1920 г., когда приказом РВСР на ее кадровой и материальной основе был создан отдел Востока при Политуправлении РВСР
[367]. К моменту расформирования Центромус укомплектовал две татарские стрелковые бригады – 1-ю и 2-ю (2-я позднее переименована в 68-ю, а затем в 69-ю)
[368], а также ряд более мелких частей и подразделений.
Кроме ЦМВК, занимавшейся фактически только вопросами татар, из народов, относимых к «восточным», «своими» комиссариатами обзавелись, как уже отмечалось, башкирский, а также калмыцкий и киргизский (казахский) народы. Особое внимание именно к этим трем народам можно объяснить большими поголовьями лошадей и скота в их распоряжении, возможностью заготовки крупных партий мяса, жира, кожи, шерсти, а также перспективами привлечения местного населения в кавалерию, интенсивное развитие которой развернулось во второй половине 1919 г. Сущностно эти военкоматы походили на ЦМВК, поскольку распространяли свои полномочия не на территории, а на этносы, где бы представители таковых ни проживали
[369]. Они были наделены большими полномочиями в области формирования национальных частей, назначения командного состава и применения вооруженной силы. Комиссариаты формировали верные Советской России воинские части, организовывали местную военную власть, учет населения и лошадей и их мобилизацию. Им же передавались военнопленные из белых и национальных антисоветских формирований для использования на укомплектование советских частей
[370].
Киргизский и башкирский военкоматы имели статус «центральных», что означало их подчинение не окружному военному комиссару, а непосредственно Всероглавштабу. Они отличались большой активностью и производили обширную переписку, отложившуюся в архивных фондах РГВА и ГАРФ.
Кроме татарских и казахских (киргизских), также активно восточные части формировались из калмыков, башкир, узбеков и ряда других народов. Мобилизуемые контингенты местных жителей использовались преимущественно на своей территории. Национальные военкоматы прилагали все усилия к тому, чтобы использовать мобилизованных граждан в пределах своих республик. Например, из 3033 человек, мобилизованных в течение 1918–1919 гг. Калмыцким центральным комиссариатом по военным делам, 689 человек было направлено в Калмыцкую дивизию, 2142 человека оставлено в распоряжение улусвоенкомов, 90 человек – в местных сотнях
[371]; то есть почти все остались в пределах своего региона.
