Таблица 8. Данные о национальном составе РККА и РККФ по итогам переписи 28 августа
1* Пермяки – ныне коми-пермяки, народ финно-угорской языковой группы.
2* Имеются в виду азербайджанцы.
3* Так в источнике. Имеются в виду казахи.
4* Наименование части оседлого населения отдельных районов Средней Азии в XVIII – начале XX в. Этнически относились к узбекам и отчасти таджикам.
Составлено по: Труды Центрального статистического управления. Т. XIII. Вып. 2. С. 61–65. (РГВА. Ф. 40442. Оп. 3. Д. 2. Л. 31–33).
Первое, что бросается в глаза, – это непомерно большой удельный вес русских военнослужащих (78,6 % против 55,6 % русских среди населения). Подавляющее преобладание русских в рядах Красной армии – это специфический феномен именно Гражданской войны. Результаты переписи подтверждают выдвинутый выше тезис о том, что ядро Советской России совпало с историческим ареалом великорусского этноса, в то время как нерусские окраины бывшей империи пришлось присоединять силой и их людские ресурсы были частично или полностью недоступны для комплектования Красной армии. За пределы великорусского этнического ареала Красная армия вышла только в конце Гражданской войны
[473], когда снизилась интенсивность боевых действий и спала острота проблемы пополнений (напомним, в конце 1920 г. началась поэтапная демобилизация РККА). С этой точки зрения можно сказать, что Красная армия времен Гражданской войны была армией русской, причем этнически более гомогенной, чем даже Русская императорская армия в конце самодержавия.
С хозяйственно-экономической точки зрения высокое мобилизационное напряжение русского населения имело самое пагубное влияние, подорвав крестьянское хозяйство аграрных губерний Европейской России. Например, если во Владимирской губернии в мирное время в армию призывалось 7,3 % трудоспособных мужчин, то в 1920 г. – 31,7 %, в Тульской – соответственно 6,1 % и 34,1 %; в Костромской – 6,5 % и 50,3 %
[474]. Для сравнения, в период Первой мировой войны нагрузка на русское крестьянское хозяйство в целом была еще выше
[475], однако нужно принимать во внимание: война теперь пришла в саму русскую деревню, многократно усилив ее бедственное положение. Центральные губернии не только пребывали в состоянии хозяйственной разрухи, но и были опустошены с демографической точки зрения. Гражданская война усугубила громадные демографические потери великорусского этноса, особенно молодых возрастов, понесенные вследствие мировой войны (убитые, инвалиды войны, эмигранты).
Кроме великороссов еще шесть этносов были представлены в Красной армии относительно более многочисленными группами, чем среди населения: латыши, литовцы, эстонцы, поляки, черемисы (марийцы) и чуваши. Причем у первых трех этносов превышение было многократным. Это объясняется тем, что уроженцы Прибалтики, жившие на территории России, охотно записывались в Красную армию.
Представительство всех остальных этносов в РККА было ниже их удельного веса среди населения. Особенно примечательно, что в Красной армии в этот период насчитывалось лишь 5,9 % украинцев, в то время как среди населения их удельный вес составлял 17,0 %. Это прямое следствие перипетий Гражданской войны: советская власть на Украине достаточно укрепилась, чтобы развернуть мобилизации населения, лишь в 1920 г. К 28 августа 1920 г. мобилизации на Украине дали 192,6 тыс. человек, а в войска было отправлено 167,5 тыс. человек
[476].
По тем же причинам, что и с украинцами, крайне незначительным было представительство народов Закавказья, Северного Кавказа, Сибири, Средней Азии
[477].
Более отчетливо разбалансировка этнического состава армии с национальной структурой всего населения с начала XX в. видна в сводной таблице 9, отражающей национальный состав Русской императорской армии, Красной армии и населения с начала XX в. по 1920 г.
