5.2. Национализация частей Красной армии и реализация пятилетней программы развития национальных формирований (вторая половина 1920-х гг.)
Решения XII съезда РКП(б) дали толчок не только дискуссиям вокруг национальных воинских формирований, но и непосредственному созданию или переформированию национальных частей из номерных, еще до утверждения официальной программы нацформирований. Три соединения Кавказской Краснознаменной армии (ККА) – Армянская, Азербайджанская и Грузинская стрелковые дивизии – существовали фактически со времени установления советской власти в Закавказье в 1920–1921 гг.
[530] Они же стали первыми национальными соединениями РККА послевоенной формации и к октябрю 1923 г. насчитывали в своем составе до 8 тыс. человек
[531]. В июне и июле 1923 г. Реввоенсоветом СССР были приняты решения о «проведении предварительных мероприятий» для развертывания нацформирований в Туркестане, Дагестане и дальнейшем развитии нацформирований в ЗСФСР
[532]. Осенью 1923 г. 2-я Тульская территориальная стрелковая дивизия решением РВС СССР была переименована во 2-ю Белорусскую территориальную; началась ее белорусизация (приказ РВС СССР № 2653)
[533]. 3 марта 1924 г. решением Президиума РВС СССР норма численности нацдивизий ККА была увеличена в полтора раза – до 12 тыс. человек; формируется 2-я грузинская стрелковая дивизия
[534]. Украинизация четырех дивизий на территории Украины была запущена весной 1924 г.
[535] Формируется несколько национальных военных школ. В течение 1924 г. различные конкретные вопросы национальных формирований еще 13 раз рассматривались на заседаниях РВС СССР.
К окончанию 1924 г. национальные воинские части имелись в Закавказье, на Украине, в Белоруссии, Дагестане, Якутии, Крыму, Хорезме и Бухаре
[536]. В духе разворачивавшейся коренизации представлялось, что национальные формирования могут и должны охватить все вооруженные силы, где только встречаются нерусские военнослужащие. Например, в декабре 1923 г. на Политбюро ЦК РКП(б) обсуждался вопрос об увеличении ассигнований военно-морскому ведомству для организации нацчастей
[537].
Однако первоначально формирование нацчастей велось без общего плана. Как справедливо отмечал М.В. Фрунзе, вплоть до конца 1924 г. работа по национальным формированиям «производилась от случая к случаю, в зависимости от давления с мест, не имея ни твердых основ, ни явно выраженного перспективного плана»
[538]. По его словам, «создание национальных формирований шло, главным образом, по инициативе низов (командования округов и правительств отдельных национальных республик)»
[539]. По мнению Фрунзе, первые шаги, сделанные в области национального военного строительства, не решали вопроса подготовки резервов из национальных кадров: «Эти национальные формирования охватывают далеко не все республики, а в пределах отдельных республик – не все могущее быть привлеченным к военной службе, население»
[540].
Поворотным в судьбе национальных формирований стал Пленум РВС СССР, проходивший в конце ноября – начале декабря 1924 г. 28 ноября на Пленуме был заслушан большой доклад заместителя наркомвоенмора М.В. Фрунзе «О национальных формированиях», подготовленный на основе проекта Политического управления РККА, уже обсужденного на III Всесоюзном совещании политработников РККА и РККФ в октябре 1923 г.
[541] 3 марта 1924 г. проект программы был рассмотрен на заседании РВС СССР. Столь длительное согласование программы было связано с необходимостью дополнительных ассигнований военному ведомству, согласование которых в связи с тяжелым финансовым положением государства происходило трудно. В основу предложенной Фрунзе на Пленуме концепции легли тезисы о полном равноправии народов СССР, учете интересов всех этносов в деле строительства национальных формирований и постепенном переносе центра тяжести в комплектовании войск на неславянские контингенты граждан
[542].
В целях сохранения единообразия РККА, М.В. Фрунзе в своем докладе высказался против особых организационно-штатных форм для воинских частей народов СССР, ведь новые национальные формирования должны «обслуживать» не только свои республики
[543]. В то же время он не поддержал идеи немедленного всеобщего обязательного призыва в восточных и кавказских республиках, высказавшись за постепенное привлечение окраинных народов в армию через добровольчество, которое к тому же необходимо было материально стимулировать. «Другого пути у нас нет», – заключил Фрунзе. На особом положении были Украинская и Белорусская ССР: здесь уже шла постепенная и довольно безболезненная национализация расположенных на территории этих республик частей
[544]. Фрунзе призывал к каждому народу подходить индивидуально, по возможности учитывая их языковые и культурно-бытовые особенности в питании, одежде, организации быта и досуга, духовной жизни
[545].
