Можно утверждать, что во второй половине 1930-х гг., после упразднения украинских и белорусских стрелковых дивизий, определилась специализация оставшихся национальных соединений как горных. 21 мая 1936 г. в целях упорядочения нумерации стрелковых и кавалерийских дивизий приказом наркома обороны № 072 всем национальным соединениям была присвоена новая нумерация: Армянской горнострелковой – № 76, 1-й грузинской стрелковой – № 47
[663], 2-й грузинской стрелковой – № 63
[664], Азербайджанской горнострелковой – № 77, 4-й туркменской горнокавалерийской дивизии – № 18, 6-й узбекской горнокавалерийской – № 19, 7-й таджикской горнокавалерийской – № 20. Также сквозную нумерацию получали неотдельные национальные кавалерийские полки в ЗакВО и САВО (всего – 9 полков)
[665].
По состоянию на начало 1938 г. в составе РККА числилось: 4 горнострелковые дивизии (две грузинские, азербайджанская, армянская), 3 горнокавалерийские дивизии (узбекская, туркменская, таджикская), 2 отдельные кавалерийские бригады (горских национальностей Северного Кавказа и бурят-монгольская) и 5 кавалерийских неотдельных полков в составе других соединений (грузинский, армянский, казахский, хорезмский, киргизский). В Закавказье до 1938 г. национальные грузинские, армянские и азербайджанские дивизии, а также соединения, не имевшие статуса национальных, но укомплектованные в значительной степени местными национальностями (17-я кавалерийская, 20, 47, 63, 76 и 77-я горнострелковые), составляли ядро войск Закавказского военного округа. То же можно сказать и о Среднеазиатском военном округе.
Итоги развития национальных формирований РККА по программе национальных формирований в межвоенный период сведены в таблицу 12.
Таблица 12. Итоги развития национальных формирований в 1924–1938 гг.
Составлено по: РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 568. Л. 5–5 об.; Д. 610. Л. 87; Ф. 54. Оп. 4. Д. 73. Л. 77–78; Ф. 4. Оп. 3. Д. 3301. Л. 36–36 об.
Горная специализация национальных соединений велась на фоне набиравшей темп в 1930-х гг. технизации и перестройки Вооруженных Сил СССР на современный лад, которые уже стали причиной замедления развития национальных формирований на рубеже 1920-1930-х гг. Главной задачей военного строительства была техническая реконструкция РККА и РККФ и достижение превосходства над армиями капиталистических стран. Становление советского военно-промышленного комплекса к середине 1930-х гг. обеспечило массовое поступление в войска сложной военной техники новейших образцов – танков, самолетов, артиллерийских систем, стрелкового оружия. По отдельным видам вооружений рост был поистине громадным. Например, численность пулеметов возросла в 5,5 раза, самолетов – в 6,5, артиллерии – в 7, танков – в 43 раза, мелкокалиберной противотанковой артиллерии – в 70 раз!
[666] Резко возросшая техническая оснащенность вооруженных сил оказала значительное влияние на их структуру, перечень и соотношение военных специальностей. Быстро развивались новые рода войск. Значительная масса молодого пополнения направлялась для прохождения службы в артиллерию, мотомеханизированные и танковые войска, авиацию. Например, численность военно-воздушных сил и артиллерии по штатам военного времени по мобилизационным планам с 1930 по 1938 г. выросла в 2,7 раза, ПВО – в 3,3, железнодорожных войск и органов ВОСО – в 7,3, бронетанковых войск – в 16 раз
[667]. Быстро росла и общая численность армии. 31 августа 1939 г. нарком обороны Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов публично заявил, что за девять лет она выросла троекратно
[668]. Если на 1 января 1930 г. списочный состав РККА насчитывал 607,6 тыс. человек, то на 1 января 1940 г. – 2032,8 тыс. человек
[669].
Одновременно кардинально менялась система комплектования РККА. С 1935 г. быстро сокращалось число территориальных дивизий в пользу кадровых формирований, поскольку освоение на краткосрочных сборах военнослужащими переменного состава сложных видов военной техники и вооружений в рамках территориальной организации военной службы оказалось невозможным. К 1938 г. этот процесс был завершен. Переход к полностью кадровой организации войск сопровождался в 1938–1939 гг. переводом войск на экстерриториальную систему комплектования, при которой граждане проходили военную службу вне регионов своего проживания. Этот принцип позволял пополнять воинские части личным составом и создавать группировки войск вне зависимости от плотности населения в той или иной местности, а также сглаживал проблемы, связанные с огромной территорией страны и слаборазвитой транспортной сетью. Для призывников из национальных регионов это означало длительный непрерывный срок службы на казарменном положении (вместо прежних периодических лагерных сборов) вне своей республики. Тем самым они быстрее адаптировались в русскоязычном воинском коллективе и, по точному определению командующего войсками Закавказского военного округа комкора И.В. Тюленева, приобщались «к общей культуре единого многонационального народа»
[670].
Историю национальных частей в этот период нельзя рассматривать вне контекста описанных реформ. Технизация объективно встала на пути дальнейшей возможности экстенсивного расширения национальных формирований, потому что «технические войска (воздушные, химические, танковые и др.) пока невозможно формировать по национальному признаку», – отмечалось в отчетном докладе наркомвоенмора в Политбюро ЦК ВКП(б) еще в июне 1929 г.
[671] Кадровый дефицит не позволял в ближайшем будущем надеяться на создание национальных формирований в технически сложных родах войск, что ставило их вне магистрального пути развития Красной армии. Для них оставалась ниша горных войск и кавалерии, значительно меньше затронутых технической перестройкой.
