На этом создание новых национальных соединений не остановилось. В начале 1942 г. к формированию приступили Закавказский военный округ и Крымский фронт, образованные 28 января 1942 г. в результате разделения войск Кавказского фронта. На этот раз формирование национальных соединений было санкционировано не постановлением Государственного Комитета Обороны, а приказом наркома обороны от 3 февраля 1942 г.
[760] Предписывалось путем перегруппировки личного состава переформировать уже готовые дивизии Закавказского военного округа следующим образом: 392-ю и 406-ю стрелковые дивизии – в грузинские; 408-ю и 409-ю – в армянские; 402-ю и 223-ю – в азербайджанские. Одновременно по инициативе Военного совета Крымского фронта переформировывались три дивизии, прибывшие незадолго до этого из Закавказья: 224-я – в грузинскую; 388-я – в армянскую; 396-я – в азербайджанскую. Наконец, по национальному признаку укомплектовывались вновь создаваемые в ЗакВО стрелковые дивизии: 414-я и 418-я – как грузинские; 89-я и 419-я – как армянские и 416-я – как азербайджанская. Новые соединения были охарактеризованы как «национальные по содержанию и интернациональные по духу»
[761].
Непосредственно вопросами формирования занимались специально создаваемые республиканские, областные, районные и городские комиссии в составе секретарей, заведующих отделами пропаганды и агитации, заведующих военными отделами, председателей исполкомов советов различных уровней и военные комиссары. Все они работали по плану и под контролем штабов округов.
Анализ документов позволяет сделать вывод о том, что, кроме 201-й латышской дивизии, сформированной первой, в августе 1941 г., и второй латышской дивизии – 308-й, сформированной последней, в июне 1944 г., все остальные национальные соединения (53 стрелковые и кавалерийские дивизии и стрелковые бригады) были сформированы в узком временном коридоре – с 13 ноября 1941 г. по 10 февраля 1942 г. Это позволяет сделать вывод о вполне определенной государственной политике в области использования контингентов военнослужащих нерусской национальности, направленной на сосредоточение представителей одного этноса в рамках отдельных соединений. За пределами этого временного диапазона до самого конца войны лишь одно соединение Красной армии (308-я стрелковая дивизия) официально получило статус национального, хотя де-факто немало формировавшихся в союзных республиках СССР соединений были укомплектованы в значительной мере представителями одного этноса и местным руководством идентифицировались как национальные.
К началу весны 1942 г., когда формирование новых национальных соединений достигло пика, в 12 союзных республиках (РСФСР, Латвийской, Литовской, Эстонской, Армянской, Азербайджанской, Грузинской, Казахской, Узбекской, Киргизской, Таджикской, Туркменской) и четырех автономных республиках РСФСР (Чечено-Ингушской, Кабардино-Балкарской, Калмыцкой, Башкирской) формировалось 18 национальных стрелковых дивизий, 20 национальных кавалерийских дивизий и 15 национальных стрелковых бригад – всего 53 соединения. Общая штатная численность формируемых национальных соединений по действующим на тот период времени штатам
[762] составляла 357,4 тыс. человек. Наибольшую нагрузку нес Закавказский фронт
[763], формировавший 14 национальных стрелковых дивизий штатной численностью 156,7 тыс. человек
[764]. Для сравнения можно отметить, что по состоянию на 1 марта 1942 г. в составе действующих войск Красной армии насчитывалось 283 стрелковые дивизии, 90 стрелковых бригад и 43 кавалерийские дивизии
[765]. Таким образом, формируемые национальные соединения по отношению к действующей армии составили: 6,7 % – по стрелковым дивизиям, 16,7 % – по стрелковым бригадам и 34,9 % – по кавалерийским дивизиям.
Однако далеко не все национальные соединения оказались на фронтах и приняли участие в вооруженной борьбе с врагом. В процессе укомплектования личным составом, боевой учебы и сколачивания подразделений выявился ряд специфических проблем. Зачастую изначально принимались завышенные планы формирований, не обеспеченные людскими, конскими и материальными ресурсами, неосуществимые в установленные сроки. Выяснилось, например, что в САВО две трети контингентов военнообязанных запаса не были обучены военному делу
[766]. Особенно сложной была ситуация с изысканием потребного числа национального командного состава. Воинские части без особых проблем укомплектовывались рядовым и политическим составом (последний подбирался в гражданских партийных организациях), однако имели большой некомплект младшего, среднего и старшего командно-начальствующего состава из числа местных национальностей. Некомплект покрывался за счет командиров-славян. Аналогичная ситуация наблюдалась в ЗакВО и СКВО. Подразделения, в которых рядовой и командный состав были разных национальностей, неизбежно отставали в боевой учебе из-за возникавшего языкового барьера. Квалификация командного состава из числа местных национальностей также была невысока, поскольку большинство командиров призывалось из запаса. В свою очередь, рядовой состав в своей массе не владел русским языком и имел крайне низкий образовательный ценз. Например, в 94-й узбекской стрелковой бригаде на 4476 человек личного состава 791 человек (17,5 %), в том числе 65 младших командиров, были совсем неграмотными, а 1201 человек (26,5 %), в том числе 215 младших командиров, – малограмотными
[767]. При таком качестве личного состава трудно было рассчитывать на быстрое освоение бойцами тактики современного боя и сложных типов вооружения.
В результате сроки боевого слаживания подразделений в национальных дивизиях и бригадах значительно затягивались по сравнению с преимущественно славянскими по составу формированиями. Как свидетельствовал в своем дневнике начальник штаба 115-й кабардино-балкарской кавалерийской дивизии подполковник М.С. Эхохин, «период формирования дивизии длился около пяти месяцев, так как около 90 % рядового состава призванные в дивизию не служили ранее в армии. Кроме того, значительная часть командного состава из коренного населения не служила в коннице. Все это требовало времени на подготовку личного состава дивизии. Отсутствие командиров-кавалеристов, а также частая смена командиров дивизии и неукомплектованность штабов – все это задерживало ход боевой подготовки»
[768].
