Мне открыла их старая домработница — Людмила Николаевна. Уже тогда она была женщиной в летах, а сейчас и того сильнее постарела.
— Кристина! — Ахнула она. — Это ты? Проходи, деточка.
Я вошла внутрь и оказалась в такой знакомой и родной гостиной с выходом на большую террасу, с которой по ночам открывается изумительный вид на Москву.
— Как ты изменилась! Настоящая взрослая девушка теперь! — Приговаривает Людмила Николаевна, усаживая меня на диван в гостиной.
— Здравствуйте, Людмила Николаевна, — широко улыбаюсь ей. Это очень хорошая добрая женщина, которая никогда не выдавала Викиным родителям наши с ней детские проделки. Будь то разбитая дизайнерская ваза, которые коллекционировала Викина мать, или случайно устроенный пожар на кухне, потому что мы с Викой решили поиграть в «Ресторан».
— Как ты, Кристиночка? Как Америка? Ты в гости или уже навсегда домой?
— Навсегда. Я закончила учебу и вернулась.
— Какая ты умничка!
— Вики нет дома? — Задаю интересующий меня вопрос.
Людмина Николаевна тяжело вздохнула.
— Вика тут уже давно не живет.
— А где она?
Людмила Николаевна развела руки.
— Никто не знает.
— То есть как? — Я искренне удивилась.
— После того, как ты уехала, Вика очень замкнулась в себе. Приступов не было, но она почти перестала общаться. Она поступила в институт, но связалась там с дурной компанией. Стала много пить, употреблять запрещённые вещества. С родителями дома начались проблемы. А ты ведь сама знаешь, что, прости Господи, отношения с ними у Вики никогда не ладились. В общем, в какой-то момент Вика собрала вещи и уехала к сожителю. Институт она бросила, с родителями общаться перестала, никогда больше сюда не приезжала. А они ее и не искали. А потом и вовсе Степановы развелись, и сейчас у Викиного отца новая молодая хозяйка в этом доме. А недавно у них родился ребенок. — И Людмила Николаевна недовольно поджала губы.
Я сидела и молчала. У меня не было слов.
— И у вас нет идей, как можно найти Вику? — наконец выдавила я из себя.
Она покачала головой.
— Нет, к сожалению. Тот номер телефона, который был у Вики, уже давно не работает.
Я посидела с Людмилой Николаевной еще какое-то время, рассказала ей о своей жизни на протяжении этих лет и поехала домой, испытывая острое чувство вины за то, что произошло с подругой. Я не имела права так ее предавать.
Дома папа со мной почти не разговаривал. Обижался. Хотя на самом деле это я должна на него обижаться.
— Кристина, когда ты планируешь выходить на работу? — Спросил у меня через пару дней.
— А когда надо?
— Вчера.
Дела в компании настолько плохи?
— Хорошо, завтра после обеда буду.
Я поднимаюсь в свою комнату и долго в нерешительности верчу в руках телефон. К Максиму надо ехать завтра утром, другого времени не будет, если я выйду в компанию. Звоню ему и зажмуриваюсь от страха. Он отвечает после третьего гудка.
— Привет, Кристина, — говорит он мне ровным голосом и, мне почему-то показалось, что он улыбнулся на том конце провода.
— Привет, Максим. Не отвлекаю?
— Нет, все в порядке. Как твои дела?
— Спасибо, хорошо, осваиваюсь дома. Твои как?
— Тоже хорошо, работаю.
Я секунду помедлила.
— Тебе будет удобно, если я приеду завтра утром?
— Да, до трех часов я свободен. Потом нужно будет уехать к маме в вашу компанию.
— Я тоже во второй половине дня должна буду приехать к отцу. Пора выходить на работу. Могу тебя подвезти.
— Было бы отлично, — и мне снова показалось, что он улыбнулся.
— Тогда во сколько мне будет лучше подъехать? Сколько времени может занять экскурсия по твоему офису?
— Экскурсия много времени не займёт. Максимум час. Но, если хочешь, перед тем, как уехать в «Капитал-Строй», можем еще пообедать вместе.
Я замерла.
— Да, давай. Отличная идея.
— Тогда приезжай к 11 утра. Я закажу на тебя пропуск. Башня «Федерация», 71 этаж. Перед тем, как зайти в лифт, позвони мне, я выйду на этаж и встречу тебя.
— Хорошо, Максим, — я улыбнулась. — До завтра.
— До завтра, Кристина.
И мы повесили трубки.
Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Кажется, Максим очень охотно идёт на контакт со мной. Впрочем, он всегда был готов нормально общаться. Это я, когда он только приехал, воротила от него нос. Дура.
На следующий день я надеваю деловое чёрное платье чуть выше колен и с короткими рукавами, на ногах чёрные лаковые шпильки. Волосы завиваю в легкие кудри, подвожу глаза светлыми тенями и стрелками, выделяю румянами скулы, губы крашу любимой красной помадой. Как же давно я так не одевалась! Даже соскучилась. Восемь лет проходила в Америке в джинсах и кроссовках.
В 10:50 я захожу в здание, получаю пропуск и возле лифтов звоню Максиму. Он отвечает тут же.
— Привет! Ты уже приехала?
— Привет. Да, жду лифт.
— Хорошо, выхожу.
Когда я поднимаюсь на 71 этаж, Максим уже меня ждёт.
— Привет. — Снова здоровается и окидывает меня взглядом, а затем слегка приобнимает за талию и целует в щеку. На Максиме очень красивый чёрный костюм, белая рубашка и галстук.
— Привет. — Я едва касаюсь губами его щеки, чтобы не оставить след от помады.
Это длится от силы несколько секунд, но ощущение, что все происходит в замедленной пленке. Взмах его ресниц, резко расширяющиеся на моих глазах зрачки, движение ладони по моей талии, прикосновение горячих губ к щеке. Сейчас он поцеловал меня сильнее, чем тогда дома, когда уходил и прошептал, что будет ждать меня.
На мгновение мне показалось, что он слегка склонился к моим волосам и вдохнул запах. Я все эти годы не меняла ни парфюм, ни средство для волос. Я по-прежнему пахну сладкой розой с примесью жасмина. Но он все равно не помнит эти ароматы, которые когда-то очень любил.
— Пойдём, — сказал он мне с улыбкой, когда отстранился, и повёл меня за матовую стеклянную дверь. — Тут сидят рядовые сотрудники, — он обвёл рукой опен спейс.
Довольно большой зал, со множеством столов и компьютерами в ряд. Вместо стены — большое окно, с которого открывается вид на другие башни «Москва-Сити» и Москву с 71 этажа. По нему снуют туда-сюда молодые люди в брюках и рубашках, девушки в платьях или же тоже в костюмах.
Мы прошли опен спейс и повернули направо.
— Тут переговорные комнаты, — он указал на несколько помещений со стеклянными стенами и дверями. За ними виднелись круглые или прямоугольные столы, доски, на которых можно что-то писать, кулеры с водой, кофе-машины, а рядом с ними небольшие белые кружки с блюдцами. В одной из таких переговорок как раз шла встреча. Три деловые женщины лет за 40 что-то бурно обсуждали с двумя мужчинами.
