— Это слишком сложно, Максим, — тихо ответила ему. — Это слишком-слишком сложно...
— Ничего, я постараюсь понять.
Я молчу. Что я должна сказать? Правду? «Мы с тобой любили друг друга, но я подумала, что ты меня бросил»? «Отец наврал мне, что ты поменял номер телефона, и я подумала, что это из-за меня»? Кажется, на мои глаза стали наворачиваться слезы, потому что голос задрожал.
— Это не совсем правда, что мы с тобой не общались. Просто твоя мама не знала об этом и думала, что мы игнорируем друг друга. И я звонила тебе из Америки, когда только приехала туда. Но твой телефон был выключен, и отец сказал мне, что ты сменил номер. Он не сказал, что с тобой произошло на самом деле. Я подумала, что раз ты не сообщил мне свой новый телефон, ты не хочешь больше со мной общаться. А не приезжала я, потому что мне было не к кому приезжать. Меня тут никто не ждал, Максим.
— Даже я? — Тихо выдохнул он.
— Я так думала. Прости.
Он больше ничего не сказал. Тяжело сглотнул и резко от меня отвернулся, отошёл на несколько шагов и замер, сильно сжав кулаки. А я так и осталась стоять, будто прилипла к стеклу.
— В твоём присутствии меня накрывает дежавю, — прохрипел он, — дебильное чувство.
— Я знаю. Девять лет назад оно у меня тоже было. До того, как я вспомнила нашу первую встречу в детстве.
Максим разжал ладони, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Постепенно его спина расслабилась, он снова ко мне обернулся и спросил уже невозмутимым голосом:
— Пообедаем?
Глава 4. Подставная девушка
Обедать мы спустились на 60 этаж башни «Федерация» в ресторан «Sixty». Довольно дорогое пафосное место. Егор водил меня сюда несколько раз, когда мы встречались. Максим сейчас держится вполне невозмутимо. Будто не стоял ко мне в упор и не вжимал меня в стекло 20 минут назад. Надо сказать, было мало приятного. То и дело меня одолевал страх, что окно каким-то образом треснет, и я сорвусь вниз. Смерть моей мечты — по-прежнему прыжок с Empire State Building, но никак не падение из кабинета Максима.
Однако когда принесли салат, я уже полностью владела собой. Да, я действительно научилась быстро брать себя в руки даже в присутствии Максима — человека, рядом с которым ни один мой приём никогда не работал.
— Расскажи, как ты жил эти восемь лет? — Спросила я его, отправляя в рот кусочек тунца.
Он пожал плечами.
— Первые полгода после твоего отъезда я провёл в больницах. В конце января меня наконец выписали и в феврале после каникул я вышел на учебу. Было очень тяжело, пришлось закрывать всю первую сессию. Преподаватели шли навстречу, зная о моей ситуации, но все равно требовали не мало. Где-то в марте столкнулся в коридоре университета с Олей. Она ко мне подошла поздороваться, а я ее не узнал. Рассказал, что со мной произошло. Мы стали общаться. Она пыталась помочь мне вспомнить, но я так и не смог. Потом мы начали встречаться. На третьем курсе я уехал в Женеву, а она осталась в Москве. Мы продолжали отношения на расстоянии. После бакалавриата я поступил там же в Женеве в магистратуру и пошел работать юристом в один швейцарский банк. Так прошли еще два года. Я заработал неплохую сумму и вернулся в Россию. Год работал юристом по финансовым сделкам в одной крупной адвокатской фирме, а еще через год основал свою. Половина необходимых денег для этого у меня уже была, вторую половину взял в банке.
Я про себя хмыкнула. Значит, с Олейниковой на отношения на расстоянии он согласился, а со мной не хотел. Неужели действительно полюбил ее?
— А что говорят врачи? Есть шанс, что память к тебе все-таки вернётся?
— Все эти восемь лет они упорно твердят, что шанс есть. Сначала я им верил и надеялся, но уже нет. Да в общем-то, мне уже и не важно, что тогда было. Столько лет прошло. Мне сейчас 26 лет, а то был 11 класс в школе. Что там вспоминать? Уроки? ЕГЭ? Выпускной? По фиг уже на это.
Я сглотнула. Знал бы ты, Максим, как прошёл твой выпускной.
— А Оля тебе рассказывала про наш школьный выпускной? — Аккуратно интересуюсь.
— Да, и Оля, и мама рассказывали. Мы там с тобой вроде стали королем и королевой бала. Детский сад. Ну а потом был какой-то ресторан.
— А про ресторан что тебе рассказывали?
Он пожал плечами.
— Особо ничего. А что там такого интересного могло произойти, что мне обязательно нужно это помнить? — И он неожиданно поднял на меня глаза и в упор посмотрел.
Значит, Олейникова ему умолчала об их расставании и о том, что мы вместе ушли оттуда. Какая же сучка. Секунду смотрю ему в глаза, а потом иду ва-банк.
— В эту ночь ты вспомнил нашу детскую встречу.
Максим выронил вилку, и она со звоном ударилась о тарелку.
— А вот с этого момента поподробнее, Кристина, — его голос снова захрипел.
Я продолжаю внимательно на него смотреть, медленно дожевывая салат. Максим снова напрягся, желваки на его щеках дернулись.
— Мы ушли с тобой из ресторана и пошли гулять по ночной Москве. И тогда я помогла тебе вспомнить нашу первую встречу.
Он удивлён. Откинулся на спинку стула, все еще продолжая сверлить меня взглядом.
— Как видишь, это не правда, что мы с тобой совсем не общались, — тихо продолжаю. — Мы общались, Максим. И общались бы до сих пор, если бы отец не соврал мне о том, что ты поменял номер телефона.
— Зачем он это сделал?
— Говорит, что не хотел меня беспокоить, когда я не смогла до тебя дозвониться по приезду в Америку.
Максим сделал глоток воды.
— Ты ведь могла приехать, Кристина... Хоть раз.
— Я объяснила тебе в твоём кабинете, почему не приезжала. — И мгновение помедлив, добавила. — А ты, Максим? Ты хоть раз интересовался жизнью своей сводной сестры? Ты хоть раз спрашивал у родителей, как мои дела? Я понимаю, что ты меня не помнил, но все же ты мог хотя бы раз поздравить меня с днем рождения?
Он тяжело опустил веки и быстро задышал. А когда открыл, выдавил из себя:
— Я хотел, Кристина. Но мне все вокруг говорили, что ты меня ненавидела. Не общалась со мной, презирала меня, игнорировала. Я ходил однажды в нашу школу на встречу выпускников. Про тебя там все говорили, как про очень надменную девушку, которая не умеет проигрывать. Но также они сказали, что ты проиграла мне. Якобы я лучше тебя учился, и тебя это бесило.
— А Алена, Серёжа и Вика были на той встрече выпускников?
— Кто? — Он не понял моего вопроса. — Нет, людей с такими именами, по-моему, там не было. А кто они?
— Это были наши друзья.
Максим удивился.
— Мне никто про них не рассказывал.
— А я смотрю, тебе многое не рассказывали, — хмыкнула я.
