— На работе. Собираюсь домой уже. А что?
— Не уходи. Я к тебе еду. Скоро буду.
И положил трубку.
Я послушно села на своё кресло и стала ждать. Что-то случилось? Почему я вдруг понадобилась ему в 10 вечера? Моя секретарша уже давно ушла домой. Даже папа с Еленой уехали. В офисе оставалось не много сотрудников. Свет почти на всех этажах уже был выключен.
Максим приехал через полчаса. Он рывком открыл дверь моего кабинета, громко ее захлопнул, повернул ключ в замке и, тяжело дыша, направился ко мне.
— Привет. Что-то случилось? — Я встала и пошла к нему навстречу.
Он взял меня за плечи и, не разрывая со мной зрительного контакта, направил меня к стене.
— Максим, в чем дело?
Он довольно ощутимо впечатал меня в стену и навис сверху. Дышит тяжело. Желваки на щеках дергаются. Он зол. Очень зол.
— Кристина, у меня снова к тебе вопросы, — надрывно начал, смотря мне ровно в глаза. — Отвечай честно.
Я настолько растерялась, что даже не смогла ему ничего ответить. Лишь послушно кивнула и нервно сглотнула.
Ни с того ни с сего Максим вдруг начал медленно расстегивать пуговицы на своей рубашке. Затем он раздвинул ее и склонился еще ближе к моему лицу. Хотя, казалось бы, ближе уже некуда.
— Кристина, что означает моя татуировка?
Не понимая, что происходит я посмотрела на некогда так мною любимую надпись Masterpiece на его сердце и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Отчего-то появилось дикое желание коснуться татуировки своими пальцами. Нежно по ней провести, а потом поцеловать каждую букву. Как раньше. Но я, естественно, этого не сделала.
Сказать ему правду? Или еще рано? Он ведь говорил, что хочет вспомнить тот год. Но от того, что я ему сейчас скажу, воспоминания ведь не вернутся. Тот день в его памяти ведь снова не всплывет.
— Ну, переводится как «Шедевр», — промямлила я.
— Я знаю, как переводится слово Masterpiece с английского, Кристина. — Буквально выплюнул мне в лицо. — Ты скажи, что она означает для меня. Ты ведь знаешь.
Я молчу. Лишь нервно сглотнула и закрыла глаза, чтобы скрыть выступающие слезы. Максим буквально лёг на меня и зашипел на ухо.
— Отвечай. Немедленно отвечай, Кристина. Что означает эта чертова татуировка?
Слезы покатились по щекам. Кажется, я даже тихо всхлипнула, потому что Максим слегка отстранился от меня и взял мое лицо своей ладонью. Вот только отнюдь не нежно.
— ЧТО. ОЗНАЧАЕТ. МОЯ. ТАТУИРОВКА? — Несколько секунд он помедлил, а потом снова процедил со злостью, — посмотри на меня, Кристина. — Я послушно разомкнула веки. — А теперь скажи, что она означает.
Я заглянула в его карие глаза. Такие любимые. Такие родные. Когда-то очень давно они смотрели на меня с такой любовью, с такой нежностью, с такой лаской. А сейчас они смотрят лишь со злостью. Я помедлила мгновение и тихо выдохнула.
— Она означает меня. Когда-то ты называл меня шедевром, Максим. Своим шедевром.
Он мне ничего не ответил. Лишь еще сильнее сцепил челюсть. А дальше он стал делать совсем неожиданные вещи.
Максим потянулся руками к моей блузке и стал медленно, продолжая смотреть мне ровно в глаза, расстегивать пуговицы. А я так и стояла, впечатавшись в стену, и не в силах ни что-то ему сказать, ни оттолкнуть от себя. Даже не было сил поднять к лицу руки и утереть слезы.
Где твоё самообладание, Морозова, которому тебя восемь лет учили в Гарварде?
Оно кануло в лету. Вместе с маской. Вместе с броней. Ведь это Максим вжимает меня в стену. Тот, рядом с которым я такая, какая есть на самом деле: слабая, беззащитная, никчемная.
Когда Максим покончил с последней пуговицей, он развёл блузку в стороны и впился глазами в мою татуировку. Задышал еще быстрее. Потянулся ладонью к сердцу и мягко провёл кончиками пальцев по буквам. Но уже через мгновение его нежность улетучилась, и он снова зло зашипел.
— Второй вопрос, Кристина. Что означает твоя татуировка?
Я молчу. Беспомощно опускаю свинцовые веки и начинаю плакать еще сильнее.
— ЧТО. ОЗНАЧАЕТ. ТВОЯ. ТАТУИРОВКА?
— Тебя, — шепчу ему, не открытая глаз, — она означает тебя, мой герой.
Он шумно выдохнул и беспомощно ударил кулаком по стене рядом с моей головой. Удар получился довольно сильным, поэтому я быстро открыла глаза и снова встретилась с его злым взглядом.
— Третий вопрос. Почему мы сделали татуировки в честь друг друга?
Мне больше нечего терять. И эти слова сами рвутся наружу.
— Потому что мы любили друг друга. — Он шумно набирает в легкие воздух и слегка отстраняется от меня. А я продолжаю. — Мы очень, очень сильно любили друг друга, Максим.
Злость в его взгляде сменяется болью. Бесконечной, глубокой, бескрайней болью. Он медленно закрывает глаза и касается своим лбом моего. Беспомощно стучит несколько раз по стене кулаком.
— Почему ты не приезжала? — он так беспомощно скулит, что сердце замирает. — Почему, Кристина?
— Я не приезжала из-за тебя. Потому что я думала, что ты вычеркнул меня из своей жизни. — Быстро зашептала ему. — Я восемь лет прожила с мыслью о том, что ты меня предал, Максим. Я восемь лет тебя любила, но была уверена в том, что ты меня бросил. — Я перевела дыхание и продолжила. — Ты знаешь, какого это, любить восемь лет человека, которому ты больше не нужна? Который клялся тебе в вечной любви и обещал всегда быть вместе, а потом быстро нашел тебе замену? Ты знаешь, какого это, Максим? Поэтому я не приезжала. Не могла найти в себе силы встретиться с тобой вновь.
Он беспомощно закачал головой.
— Разве я мог? Разве я мог вычеркнуть тебя из своей жизни, Кристина?
Слезы уже вовсю льются по шее, но я не замечаю этого неприятного ощущения.
— Я так думала. Прости.
Он мне больше ничего не ответил, потому что жадно примкнул к моему рту. От неожиданности я замерла, но Максим продолжил настойчиво целовать меня. И уже через несколько секунд я так же жадно целовала его в ответ.
Боже, как же я скучала по его губам. Мой герой. Мой единственный. Всегда был только он. Только он один...
Максим нашел мой язык, а потом подхватил меня под бёдра. Узкая юбка-карандаш сразу громко затрещала по швам, но это не остановило ни меня, ни Максима. Я обвила его спину ногами, а он развернулся и направился к столу. К тому самому, за которым пару часов назад я проводила совещания со своей командой и обсуждала риски покупки французской компании.
Максим усадил меня на стол, а сам утроился между моих ног. Не разрывая страстного поцелуя, он снял с меня блузку и швырнул ее на пол. Я в свою очередь стащила с него рубашку. Максим облокотил меня на стол и сам лёг сверху. Он пошел губами ниже. К шее, к ключицам, к груди. Одной рукой стянул лямку лифчика, а другую засунул мне под юбку и направился к внутренней стороне бедра.
