О чем Платон наперед не знал, так это о том, что в довершение букета неприятностей через несколько дней после закупоривания порт-артурского фарватера из Питера придет информация, что в связи с успешной деятельностью кораблей Добротворского и Вирениуса на крейсерском поприще отношения России с Англией подойдут к точке кипения. В итоге, пока разворачивается дипломатическая битва, Суэцкий канал наши военные суда проходить не смогут, а союзная нам Франция в унисон с британцами вознамерится ввести всеобъемлющее жесткое правило «24 часов» для русских кораблей! Посему контр-адмирал Вирениус с «Ослябей», «Авророй» и сопровождающим их «Смоленском» болтаться в нейтральном Сайгоне до разблокирования фарватера не имеет права. Англичане только этого и ждут, дабы принудить их к интернированию. Ибо теперь в их и французских гаванях или даже просто бухтах корабли воюющих сторон имеют право стоять не более суток.
Сразу идти в Артур им нельзя – «Ослябя» проживет на внешнем рейде не больше недели, пока его не достанут вражеские миноносцы или даже броненосцы с предельной дистанции. Остается только Владивосток, но Того тоже это прекрасно понимает! А при заблокированном Артуре сил для ловли одиночного броненосца и бронепалубного крейсера у японцев более чем достаточно. Увы, командованию первой тихоокеанской эскадры оставалось слишком мало вариантов для принятия решения. «Ослябя» или должен был скитаться где-то в море, пока не расчистят проход в Порт-Артур, или, невзирая на ожидающий японский «комитет по встрече», попытаться проскочить во Владивосток мимо него.
По счастью, североамериканцы пока в этой антирусской игре открыто не участвовали, и Макаров после двух дней непрерывных телеграфных споров с Рудневым и Алексеевым приказал Вирениусу перенести свои операции к Филиппинам. Затем дождаться «Орла» и «Саратова», забункероваться с них «под завязку», после чего, отправив вспомогательные крейсера на коммуникации со стоянками в районе Марианы – Бонин, идти во Владивосток в обход Японии. Макаров с Рудневым надеялись отвлечь от него внимание Того чехардой крейсерских выходов, как из Порт-Артура, так и из Владивостока. С учетом того, что для гарантированного уничтожения «Осляби» и «Авроры» они должны были быть перехвачены как минимум двумя броненосцами или асамоподобными, шанс был.
* * *
Утром проведший ночь у телеграфного аппарата и зверски не выспавшийся Руднев прикатил в крытый железнодорожный пакгауз, который Балк выбрал под базу всей своей «бронепаровозной затеи», как окрестил это предприятие желчный Гаупт.
Василий с парой свеженьких «мокрых прапоров» (без сладкой морковки заманить во флот, да еще на войну, опытных машинистов было нереально) и нескольких десятков работяг да служивых – будущих «бэпошников» – насиловал пять пригнанных им из Никольск-Уссурийского паровозов и две дюжины вагонов и тендеров. Их частично еще там обшили броневыми листами, но вооружать и окончательно доделывать решили во Владивостоке на территории мастерских военного порта, подальше от посторонних глаз.
Из этого подвижного состава Балк и его помощники сейчас пытались соорудить:
– тяжелый бронепоезд «Илья Муромец», вооруженный парой 120-миллиметровых гаубиц Круппа и парой морских 120-миллиметровых пушек Канэ для борьбы с артиллерией противника, артподготовки при наступлении наших войск и «работы» по японским ближним тылам. Для самообороны он имел восемь «максимов», а тянули его два паровоза типа «Ов», прозванные «овечками»;
– легкий бронепоезд непосредственной поддержки войск «Добрыня Никитич», с четырьмя «пожилыми» 87-миллиметровыми пушками со складов крепости, несколькими пушками Барановского и тремя парами пулеметов Максима. Балк включил в его состав два броневагона для десанта, а тягу БеПо обеспечивали два паровоза типа типа «Нв»;
– бронелетучку для разведки пути «Алеша Попович»: всего один паровоз типа «Нв» и два вагона, но очень хорошо бронированные, с четырьмя пулеметами и одной башенкой с 87-миллиметровкой каждый. Она должна была проводить разведку и часто попадать под обстрел;
– ремонтный поезд «Иван Кулибин» с талями и солидным запасом шпал и рельсов, с блиндироваными вагонами для личного состава и так же защищенным паровозом и тендером.
Критически осмотрев массовую стройку, Руднев отозвал чумазого Балка в сторонку для серьезного приватного разговора:
– Ты на фига начал параллельно сразу два с половиной БеПо, Василий? Время не дорого? Если японцы в Бицзыво высадятся, а они там как пить дать высадятся, Порт-Артур окажется в осаде меньше чем через месяц. Когда твои бронечерепахи на паровой тяге будут готовы?
– Федорович, кто ж знал, что, воспользовавшись твоим ноу-хау, супостат заблокирует фарватер в Порт-Артуре? Ни ты, ни я на такую наглость Того, которая второе счастье, уже не рассчитывали. Вот я и намеревался вдарить по Куроки в Маньчжурии с «железки» сразу полнокровным бронедивизионом. Сейчас сам локти кусаю. Готовы все будут через две-три недели. Если напрячься, летучку и легкий даже через неделю добьем. Но их одних, без поддержки тяжелого, посылать в бой опасно.
– А если я тебя на неделю-полторы реквизирую по постоянному месту службы, это сильно замедлит ход работ?
– Ну, пару дней потеряем, может быть. Народ ухватистый подобрался, да и на князюшку пока не нарадуюсь – вошел во вкус… А зачем я тебе на «Варяге»?
– Тебя, Вася, мосты взрывать учили?
– Было дело. Но… на фига? Что, под Бицзыво есть мостик, который может замедлить развертывание японцев после высадки? Но как мы туда сейчас на одном крейсере сунемся?
– А ты науку-то эту хитрую не позабыл, случаем? За давностью лет.
– Как меня учили – до смерти не позабудешь. Но тамошние мелкие мостики через ручьи или овражки местные саперы и сами смогут взорвать, причем не особо напрягаясь. Ящик динамита под опору или свод, да и просто связку пироксилиновых шашек, электрозапал – бум – нет моста. Стоит ли меня ради этого отсюда срывать?
– Мелкие мостики… Узко мыслите, товарищ лейтенант!
– Что, тоже «товариществом» развлекаешься? – понимающе усмехнулся Василий, – я вон снова, как молодой лейтенант еще той армии… Ладно, лирика лирикой. Что надо громыхнуть и чем местные саперы тебя не устраивают?
– В японской системе грузоперевозок есть одно узкое место. Близ города Хамамацу. Там через лиман Хамано перекинута дамба с мостами, по которым проходит железная дорога. И по ней все грузы для армии в Маньчжурии и Корее катят к ближайшим портам Внутреннего моря. Конечно, лучше было ее взорвать до того, как по ней перевезли войска для высадки, но тут мы уже опоздали, мой промах. Забыл. Но если мы все же рванем мосты на ней сейчас, то все снабжение и дополнительное тяжелое вооружение им придется везти морем в два раза дальше, чем теперь, а там наши крейсера-купцы шалят. И развертывание их третьей армии замедлится на приличное время. Как и подготовка к высадке четвертой. Да и Того придется охрану этой дамбы кораблями организовывать, а у него флот не резиновый.
– А какая система охраны у этой стратегической, заметь, дамбы сейчас?
