Наконец, в одно туманное утро суда наши вытянулись из аванпорта, построились и пошли в свой исторический поход. Шел мелкий дождик, было туманно и сыро, погода не могла благоприятствовать особенному воодушевлению, но все-таки у нас как команда, так и офицеры легко вздохнули, что кончилась эта томительная неизвестность и теперь мы идем к определенной цели. Там, на Дальнем Востоке, нам предстояло, соединившись с эскадрою адмирала Макарова, разбить японский флот и овладеть морем, что неизбежно повлечет за собою выигрыш всей кампании. Но понимали это не только мы, и японцы постараются, конечно, всеми силами не допустить нашего соединения с артурцами. Какие козни они нам готовят? Где? В час пополудни последняя полоска родной земли растаяла в хмурой туманной мгле за кормой…
«Сисой Великий» правил в кильватер «Орла». Впереди него шли «Князь Суворов» и «Император Александр III», несший флаг командующего. За «Сисоем» следовал наскоро отремонтированный старый крейсер «Владимир Мономах». Это и были наши главные силы. Впереди на расстоянии видимости шли наши разведчики – яхты. «Светлана», яхта генерал-адмирала, и царская яхта «Штандарт». Говорят, что Банщиков, доктор с «Варяга», которого государь неожиданно приблизил к себе, убедил его императорское величество использовать «Штандарт» в качестве крейсера. И на том спасибо, потому что ни оба новых крейсера 2-го ранга, «Изумруд» и «Жемчуг», в просторечии «камушки», ни единственный новый крейсер 1-го ранга «Олег» так и не успели достроить к выходу нашего отряда. Они, наверно, пойдут в Артур со следующим отрядом или будут догонять нас в пути.
«Светлану» вполне можно считать неплохим крейсером, все-таки вооружена восемью шестидюймовыми орудиями. По проекту их было шесть, но еще пару таких пушек со щитами на нее поставили дополнительно в Кронштадте, организовав для них небольшие спонсоны по бортам, в районе миделя. Для того же, чтобы избежать заметной перегрузки, на берег были свезены мебель и отделка салона генерал-адмирала, а также кучи разных сопутствующих вещей бытового назначения, в которых крейсер потребности не испытывал. Значительно урезано было и шлюпочное хозяйство.
Но вот «Штандарт» наш тянет только на роль вспомогательного крейсера с его шестью 120-миллиметровыми орудиями. Зато на нем установлена мощная немецкая станция телеграфа с невиданной дальностью приема и передачи телеграмм под семьсот миль, рассчитанная на разные длины волны. Немецкие инженеры добились прямо-таки фантастических достижений в последнее время. И очень хорошо, что отношения наши с этой державой очевидно улучшаются…
На некотором удалении от главных сил держались военные транспорты, плавмастерская «Камчатка», контрминоносцы «Громкий», «Грозный» и три миноносца. С ними же кучей шли и транспорты под коммерческим флагом.
Мы до последнего момента отчаянно надеялись, что в состав нашего отряда все-таки войдут броненосцы «Бородино» и «Слава», однако их не успели доделать, вероятно, они так же будут нас догонять, как и новые крейсера.
Понятно, что с наличными силами мы не сможем вступать в бой со всем японским флотом. И потому нам остается прокрасться в Порт-Артур или Владивосток незамеченными, или же адмиралам Макарову и Рудневу придется встречать нас.
Около южной оконечности о-ва Лангеланда нас встретили немецкие угольщики, и суда грузили с них сутки уголь, а затем пошли к сборному пункту – маяку Скаген. В проливах нас конвоировала датская канонерка, вероятно, чтобы содрать якобы за охрану побольше денег.
У Скагена опять подгружались углём с немецких пароходов. Во время стоянки пришло известие от консула в Норвегии, что в норвежских шхерах замечены миноносцы неизвестной нации. Это произвело сенсацию среди офицеров, ведь были уверенные в том, что это японские миноносцы, купленные на частных заводах в Англии. Из Скагена первыми вышли миноносцы, и только через несколько часов после них – отряд броненосцев. При нашем отряде шло два больших транспорта – «Корея» и «Китай» (может быть, и не «Китай», наверно не помню).
Первые сутки и первую ночь мы прошли спокойно. Временами находил туман. Других судов наших мы не видели. На следующую ночь мы должны были проходить около Доггер-банки и потому по пути все чаще и чаще встречали рыболовные суда. Иногда приходилось менять курс, чтоб не столкнуться с рыбачим суденышком и не намотать на винты их сети.
Кажется, около 11 часов вечера на радиостанции «Сисоя» получили радиограммы с отставшего и самостоятельно догоняющего отряд транспорта-мастерской «Камчатка». Точное их содержание я не помню, но сообщалось о миноносцах, сначала об одном, потом о двух, которые показались около нее. Затем о том, что «Камчатка» приводит их за корму, а после была телеграмма «Александру» с просьбой показать свое место. Но с флагмана нашего благоразумно ответа не последовало. Наконец, пришла телеграмма о том, что ее атакуют миноносцы и она открыла огонь. После чего телеграф «Камчатки» временно замолк, и все мы, офицеры, собравшиеся у рубки, решили, что она взорвана.
В полночь я вступил на вахту вахтенным начальником. Так как с выхода из Кронштадта на эскадре ежедневно с наступлением темноты играли отражение атаки миноносцев и всю ночь у орудий посменно дежурила прислуга, а по батарее – офицеры, то я отдал приказание комендорам особенно внимательно следить за рыбачьими судами, – не покажутся ли среди них миноносцы. Ночь была светлая и тихая, но с небольшим туманом. Командир сидел в ходовой рубке. Точно не помню времени, но думаю, что это было около часу ночи, – вдруг с левого борта немного позади траверса заиграли лучи прожекторов. Немедленно по моему приказанию горнист сыграл атаку; из рубки выскочил командир и приказал мне перейти на правое крыло мостика наблюдать и искать миноносцы с правой стороны, сказав, что он, со своей стороны, будет то же делать с левой.
Пока прибежал старший штурман, которому при атаке вахтенный начальник сдавал вахту, произошли события, которые я считаю крайне важным привести до тех подробностей, которые помню. Во-первых, вслед за открытием прожекторов мы увидели, как вдруг с левого же борта, немного впереди траверса, были пущены две ракеты из группы рыболовных судов, которые в большом числе и на различных расстояниях окружали нас. Почти одновременно с ракетами сигнальный кондуктор Повещенко и прислуга 75-миллиметрового орудия, установленного на верхней палубе, закричали в один голос: «Виден трехтрубный миноносец», а затем несколько голосов закричало вдобавок: «Правее его еще один миноносец».
К сожалению, я, находясь на правом крыле мостика и напрягая зрение в туман, чтобы различить, нет ли среди рыбачьих судов миноносцев, не имел возможности посмотреть на левую сторону, для чего пришлось бы перебежать на другое крыло. Артиллерийский огонь, согласно инструкции, должен был открываться по приказанию вахтенного начальника, а тот должен был отдать это приказание, только если он хорошо разглядит миноносец, чтобы ошибочно не расстрелять мирного купца, идя по торному пути коммерческих кораблей. Но я миноносцев не усмотрел и потому не приказал стрелять. Не стреляли также «Александр», «Суворов», «Орел» и «Владимир Мономах». Хотя я видел, как на головных кораблях в направлении предполагаемых миноносцев развернули шестидюймовые башни.
