– Вы считаете, что я совсем ни на что полезное в боевой обстановке не способен? – начал тихо закипать Михаил. – И поэтому хотите меня отослать подальше от боя?
– Нет, я считаю, что каждый должен заниматься тем, что у него получается в данный момент лучше, чем у других. Нашу встречу в Ляояне с Куропаткиным помните? А мысли вслух Алексеева в Мукдене не забыли? Если бы не вы, пришлось бы нам вместо Артура и вправду его драгоценную особу до Владивостока всеми тремя бронепоездами от хунхузов охранять, а я бы за строптивость пожизненно попал бы ему на красный карандаш. Слава богу, что Всеволод Федорович на такой как раз случай сподобил вас заранее особую телеграмму от государя получить. Как в воду глядел ведь! Только ваш авторитет и, уж простите за откровенность, принадлежность к царствующей фамилии (при этих словах Михаил досадливо поморщился) позволили нам заниматься тем, чем мы дожны заниматься на самом деле. Не будь вас с нами, вместо помощи Артуру были бы почетно-бесполезным эскортом. И в крепости вам предстоит сделать то же самое, только не с Алексеевым и Куропаткиным, а с Фоком и Стесселем. С ними мне одному не справится, хотя в поддержке Макарова не сомневаюсь. Увы, пока здесь нет единоначалия, как у Руднева во Владивостоке. И, в конце концов, ведь именно вам и отцу Михаилу назначено братом и НАРОДОМ доставить в крепость Заступницу Порт-Артурскую без промедления. Так что давайте-ка, ваше высочество, не упорствуйте. Собирайтесь…
– А почему вы так уверены, что с организацией обороны справитесь лучше меня? – не собирался сдаваться без боя великий князь. – Я все же кавалерийский офицер. И откуда у вас, морского лейтенанта, взялись знания об организации этого… «ротного опорного пункта»? Да и сам этот термин, который отнюдь не в ходу?
– Гм… Или вас результаты учений нашей роты во Владивостке не убедили? Мы тогда условный бой у целого батальона вроде как выиграли…
– Одно дело по воздушным шарикам или афишкам отстреляться из пулемета
[22], а совсем другое – по реальному противнику. Да, выглядело все впечатляюще. И траншеи этого вашего «полного профиля» тоже дело. Только вот ведь незадача, я у кого из морских офицеров ни спрашивал – такому в Морском корпусе не учат! – полез в бутылку Михаил. – Или вы мне сейчас объясняете, где вы взяли все эти новшества, или можете в Артур отправляться сами. А я тут займусь СВОИМ прямым делом – организацией обороны перешейка. С доставкой иконы отец Михаил без меня справится. С вами так куда безопаснее. Вы в схватке, если что, десятерых стоите, так что вам и ехать! И кстати, где же вы все-таки так мастерски научились стрелять и фехтовать? Только не надо опять про уникальность домашнего образования, ладно?
– Слушайте, ваше высочество, а получше времени для расспросов вы никак не могли найти? – устало и обреченно спросил Балк.
– Некогда было, – отрезал Михаил, – а сейчас нам торопиться некуда, кроме как в Артур. Вот мы и решаем, кому туда ехать.
– Да уж, такое бы упрямство да вашему брату, у которого вы пока что в наследниках… Ладно. Только учтите: для проверки правдивости моего рассказа вам придется все же отправиться в крепость. Если телеграф работает еще, запросите у Николая Александровича подтверждение.
– А почему это я ПОКА наследник престола? – оторопев от наезда на царственную особу, поинтересовался великий князь.
– Так у него через два месяца сын родится, – усмехнулся Балк.
– Что?! Да откуда вы это можете знать, если даже я, его родной брат и первое лицо в списке престолонаследия, не в курсе? И почему именно сын? После стольких-то дочерей…
– Об этом всем я вам сейчас и расскажу, только сперва настучу по любопытным ушам подслушивающего поручика Ржевского, которые уже пару минут торчат из-за тендера…
* * *
Через полчаса великий князь галопом несся в сторону Порт-Артура в сопровождении троих казаков и урядника Шаповалова с запасной кобылкой в поводу. Хотя в составе бронедивизиона и была сотня казаков, лошадей удалось взять с собой меньше сорока, и от более многочисленного эскорта Михаил отказался. Позади самого щуплого по комплекции казачка, обхватив всадника за талию, держался бывший корабельный священник крейсера «Варяг» и будущий первый предстоятель Порт-Артурского храма Пресвятой Богородицы, который еще предстояло всем миром воздвигнуть, отец Михаил. За спиной его была большая холщовая сума, в которой хранился божественный лик той, в чьем заступничестве сейчас столь нуждались как защитники порт-артурской твердыни, так и сама матушка-Русь.
Но больше всех в ее помощи, и именно сейчас, нуждался сам Михаил Александрович Романов. Чтобы не наделать глупостей или даже не съехать рассудком от той информации, которую вывалил на его голову Василий Балк. К счастью, то ли боевая обстановка снизила его эмоциональный порог восприятия, то ли Заступница ответила на молитву, но сейчас в мозгу великого князя, в такт ударам августейшей задницы о седло, билась только одна мысль. Его больше всего потрясла и запала в душу даже не история Балка об источнике его неожиданных знаний, а ответ на заданный Михаилом ехидный вопрос: «А как бы вы данное препятствие преодолели там, в вашем времени?»
Усмехнувшийся Василий, вытащив карандаш и начав что-то чертить на броне паровоза, сказал, что он на прорыв пошел бы хоть и за броней, но не по рельсам. Пока лейтенант спрашивал его высочество о знакомстве с гусеничным движителем, двигателем внутреннего сгорания и прочими техническими новшествами, сам Михаил не мог оторвать глаз от рождающегося на закопченной броне наброска. Тройка башен, пара пулеметных и одна явно побольше, с пушкой, гусеницы, охватывающие корпус, – от всего этого веяло чем-то грозным и непробиваемо мощным
[23].
Как сквозь вату донесся голос Балка, что в его мире ЭТО называлось танком, что его концепция родилась в ходе Первой мировой войны, до которой осталось еще десять лет, и что «за этим будущее, ваше высочество, а бронепоезд – это вынужденная, временная мера». Кроме этой конструкции Балк набросал и пару эскизов поменьше, отдаленно напомнивших бы знающему человеку Renault FT-17 и что-то наподобие Т-26. Теперь, вспоминая эти рисунки, тщательно затертые Балком по окончании разговора, Михаил твердо решил, кто именно станет в России шефом нового вида войск. Если эти мини-бронепоезда и вправду неуязвимы для пуль, если они не «привязаны» к рельсам, то…
* * *
Балк, оставшись с бронедивизионом, был одновременно доволен и страшно на себя зол. С одной стороны, удалось убить одним выстрелом двух зайцев – он не только отправил ТВКМа (как он про себя для краткости называл Михаила) из зоны боевых действий, где шальные пули не делают скидок на чины и происхождение, но и зародил в том интерес к новым методам ведения войны.
