– А где остальные званые гости наши?
– Ждут в конторке. А моряки с Луцким в опытовом бассейне. Мне же сказали, что все инкогнито и чтоб без народу на улице. Вот они там у Крылова о проблемах кораблестроения нашего и по машинному делу шепчутся. Да так тихонько, что я с улицы слышал…
– Понятно, им и без нас есть про что поговорить. Но сейчас давайте их сразу позовем. Нужно познакомиться всем поближе, за чаем это проще. За пирожки отдельное вам спасибо. Мы, пожалуй, пока все они собираются, скоренько подкрепимся. В Кронштадте некогда было даже перекусить. Так и времени не потеряем. А разговор нам предстоит длинный.
– Ваше величество, простите, пожалуйста, – несколько смущенно обратился к Николаю Менделеев, поднимаясь по широкой лестнице из серого гранита впереди прибывших. – То, что не приглашен заведующий лабораторией генерал Капнист, это правильно? Он на меня лично в обиде за такое самоуправство не останется? Я ведь официально в штате-то уже семь лет не числюсь, а раскомандовался тут… По старой памяти.
– Нет, Дмитрий Иванович, он в обиде не будет. Все правильно. Это не недоверие. Просто круг приглашенных мною на сегодняшний разговор предельно узкий. И вы скоро поймете почему. Так что не волнуйтесь по этому поводу. Кроме того, заведующий не хуже нас с вами понимает, что неофициально вы как были, так и остались главным научным консультантом морского ведомства.
* * *
Вскоре в приемной заведующего морской научной лабораторией к ним присоединились приглашенные царем вице-адмиралы Дубасов и Чухнин, заведующий опытовым бассейном Алексей Николаевич Крылов, инженер-кораблестроитель Иван Григорьевич Бубнов, член правления немецкой фирмы «Даймлер» инженер Борис Григорьевич Луцкий, товарищ председателя совета директоров общества «Лесснер», «по-совместительству» сын его основателя, Артур Густавович Лесснер, председатель совета директоров «Товарищества братьев Нобель» Эммануил Людвигович Нобель и почти полтора десятилетия разрабатывающий для Нобелей проекты трубопроводов инженер Владимир Григорьевич Шухов. Кроме них здесь были также крупнейшие промышленные тузы России: Гуго Максимович Вогау, князь Семен Семенович Абамелек-Лазарев и Николай Александрович Второв.
Поблагодарив радушных хозяев в лице Менделеева и Крылова за прекрасный чай и выпечку, самодержец всероссийский Николай Александрович Романов промокнул салфеткой уголки губ, не торопясь обвел взглядом всех присутствующих и, после того как в помещении воцарилась тишина, неспешно и негромко заговорил:
– Итак, господа, разрешите поблагодарить вас всех за то, что сразу откликнулись на мое приглашение и прибыли точно в оговоренное время. Со своей стороны, прошу простить нас за некоторую задержку. В Кронштадте было много всякого интересного… «Орла» наши моряки и заводские чуть не утопили, так что мы приехали только втроем. Константина Дмитриевича Нилова оставил там. Разбираться. Не волнуйтесь, все обошлось, слава богу. Позже расскажу подробности.
К сожалению, не будет с нами сегодня и министра финансов. Инфлюенца и сильный жар. Я попросил многоуважаемого Владимира Николаевича остаться в постели. Однако он первую часть своей миссии выполнил. Вы ведь все получили статистическую сводку? Прекрасно. Но прежде чем мы начнем разговор, я прошу вас всех торжественно пообещать мне и друг другу: то, что вы услышите сегодня здесь, до моего особого разрешения остается только между нами. Без оговорок и исключений. Любых. Если кто-то из вас не чувствует к этому готовности – моя карета внизу. Благодарю, господа. Тогда приступим.
Как вы знаете, зимой Россия подверглась нападению нашего дальневосточного соседа – Японии. Нападению дерзкому, вероломному, которого, к горькому стыду моему, я не ожидал. Хотя собственный опыт пребывания в этой стране обязан был мне подсказать иное. Сейчас мы ведем с этим маленьким азиатским народом войну. Неожиданно трудную, изнурительную. И пока, буду полностью откровенен с вами, с далеко не предопределенным итогом. Для меня явилось подлинным потрясением, что величайшая в мире держава оказалась не готовой к войне с государством, на первый взгляд несоизмеримым с нами почти по всем показателям. Но… почти. Поскольку Япония всего лишь одно, далеко не главное слагаемое в сумме наших проблем.
В подготовленных для вас статистических сводках отобраны пятнадцать важнейших показателей экономико-финансового развития России, Великобритании, Франции, Германии и Североамериканских Штатов. С выборкой за каждые пять лет, начиная с 1879 года. И к ним графики динамики их изменения. Эта-то динамика и показывает, какие темпы прогресса набирают Америка и Германия. Как постепенно стагнирует Британия. Как печально обстоят дела у Франции, но еще хуже – у нас.
При этом я попросил Владимира Николаевича Японию в расчет не брать. Масштабы не сопоставимы. И пусть даже за спиной у японцев стоят политические и финансовые круги Англии и Североамериканских Штатов, все равно: сама Япония – букашка, клоп… Пигмей в сравнении с нами. Но что же? Они не просто дерзнули напасть от глупости или отчаяния. Нет. Они решительно и смело, а главное – умело воюют! И начали они эту войну с трезвым расчетом на выигрыш. И чем дольше я разбираюсь в происходящем, тем с большей печалью понимаю: шансы у них есть. Пока есть… Из-за нашей экономической слабости мы на целых два года опоздали с выполнением кораблестроительных программ. Не успели соединить у Байкала Великий Сибирский путь. Не снабдили полевую артиллерию гранатами, пренебрегли гаубицами, не закупили в должном количестве пулеметы, катастрофически ошиблись в расчетах при формировании запасов патронов для винтовок. И это лишь главные прорехи.
Однако никакими проблемами с промышленностью и финансами не объяснить то, что мы отказывались верить предупреждениям наших агентов в Токио, приняв на веру то, что было продемонстрировано там Куропаткину и говорилось нам в ряде европейских столиц.
Усугубляется ситуация тем, что войну японцы и их покровители ведут с нами не только внешнюю, но и внутреннюю. Уже получены доказательства финансовой и иной поддержки японцами врагов нашей государственности внутри России, которые сейчас пытаются учинить бунт в Финляндии, закупают оружие для доставки туда. Десять тысяч винтовок, револьверов. Представляете себе? Можно вооружить целую дивизию! А эти теракты анархистов и эсэров! А попытка февральской финансовой диверсии против сберегательных касс… Ведь все эти панические письма, отпечатанные на гектографах, были вброшены в почтовые ящики В ДЕНЬ НАЧАЛА ВОЙНЫ! Не зная этого дня заранее, такое было бы просто физически невозможно. Вдумайтесь: это было сделано в сорока восьми городах! В сложившемся положении я вижу вину ряда наших чиновников, государственных и военных деятелей. Достаточно серьезные претензии имеются к министерствам внутренних и иностранных дел, к военному и морским министерствам.
Прошедшее мирное царствование моего дорогого родителя породило у некоторых если не уверенность, то внутреннее убеждение, что мы сможем удерживаться от военных бедствий и впредь. Результат? Полумеры там, где необходимо было жестко, стойко идти до конца. Самоуспокоенность и доверчивость. И что мы получили? С нами ОСМЕЛИЛИСЬ воевать…
